Чертова гора

Ламур Луис

– У вас есть пистолет?

Раглан немного помедлил с ответом.

– Да. Когда я отправляюсь в горы, то всегда беру его с собой.

– Тогда пусть он всегда будет у вас под рукой.

Раглан упомянул о своих догадках по поводу долговременной базы, и Галлафер согласно кивнул.

– Я тоже уже думал об этом. Перебирал в памяти людей, все строил догадки, кто это такой и где.

Он замолчал, оставаясь неподвижно сидеть, глядя на дорогу. Затем он снова обернулся к Раглану.

– Нет ясности, все слишком призрачно, - сказал он наконец.
– Я не знаю, как обращаться с этим. Пока не знаю.
– Он снова

замолчал.
– А я вот тут как раз читал статью о вас.
– Он взмахнул рукой с раскрытым журналом. Вам-то к такому не привыкать.

– К подобным вещам привыкнуть невозможно, - ответил Раглан.
– С фальсификациями дело обстоит очень просто. Почти каждый худо-бедно смыслящий в своем деле фокусник сможет без особого труда заткнуть шулеров за пояс. Большинство из используемых ими приемов известны иллюзионистам вот уже на протяжении последних пяти десятилетий. Люди верят мошенникам, потому что они хотят верить в чудо, и поэтому они им очень не хочется, чтобы обман открылся. Тот кто ждет чудес, обязательно их найдет.

– У меня есть кое-какие соображения, - Галлафер продолжал разглядывать Раглана.
– Но об этом лучше помалкивать. Пересуды нам ни к чему.

Раглан завел машину и поехал дальше. До поворота оставалось еще несколько миль, и, не заметив его, можно было запросто проскочить мимо. А поэтому ему придется быть очень и очень внимательным.

Каваси молчала. Она закрыла глаза и как будто задремала. У Майка тоже не было настроения самому начинать разговор. Он пытался восстановить в памяти присланную ему Эриком карту. Обозначенный на ней маршрут проходил в стороне от того пути через каньон, по которому он ехал вчера и который теперь оставался значительно южнее этого места. Они находились уже в часе езды от города, когда Майк наконец свернул с шоссе на пустынную грунтовую дорогу. Вскоре дорога эта начала все больше углябляться в ложбину, и тогда он остановил машину.

Каваси открыла глаза.

– В чем дело?

– Хочу получше взглянуть на дорогу, - он собирался выйти из машины. Нет ли там каких следов.

Он сделал несколько шагов вперед, остановившись ненадолго у переднего бампера, чтобы взглянуть себе по ноги. Затем он отправился дальше, шагая по обочине грунтовой дороги, не желая затоптать следы.

На земле были заметны следы протекторов, оставленные здесь колесами двух разных автомобилей несколько дней назад. Следы автомобильных шин пересекали другие следы - оставленные дикобразом, лапками нескольких земляных белок и переползавшими через дорогу змеями. Он прошел еще несколько сотен футов, не переставая пристально разглядывать следы. Первая машина ехала, по-видимому, очень быстро, и сидевший за рулем человек был хорошо знаком с дорогой - возможно это был Эрик Хокарт. Его преследовала другая машина, и уж наверняка это был не белый фургон. Но судя по оставленным следам, обратно ни одна из машин не проезжала. Так где же теперь Эрик? Куда они могли отвезти его?

Каваси наблюдала за ним из машины.

– Они сюда не возвращались, - сказал ей Майк.

Девушка пожала плечами.

– У них есть другие пути, хоть и не очень надежные, но они есть.

Так где же Эрик? Если предположить, что у них есть укрытие, база на этой стороне, то может быть они держат его там? Майк тут же поделился своими соображениями с Каваси.

– Я думаю, это возможно, - ответила она, - но не надолго. Рука захочет, чтобы его допросили.

–

А потом убили?

– Может быть, но я в этом не уверена. Он у-че-ный? Я думаю, что Рука оставит его у себя, чтобы он работал для него. У него есть... как вы это называете? Такие штучки, чтобы слушать. Большие уши.
– Она немного помолчала.
– Он слушает, о чем люди говорят между собой. Все время слушает.

С того места, где они остановились, Майку еще было видно так называемое шоссе. Это была пустынная дорога, по которой в час проезжало два или может быть три автомобиля. Теперь она была абсолютно пуста. Он снова обернулся и окинул взглядом открывавшуюся перед ним местность. Разумеется, он сразу же отметил про себя, что здесь было много таких местечек, где запросто мог притаиться остающийся незамеченным наблюдатель.

Подумав об этом, он снова сел за руль и джип поехал дальше по дороге. Хорошо было бы, конечно, иметь при себе винтовку, или еще лучше, обрез, с которым управляться было бы значительно легче, нежели с винтовкой.

Через несколько миль пути дорога разветвлялась, и тогда, оказавшись у развилки, он свернул на ту тропу, что уводила прямиком на восток. По мере того, как они приближались к изломанным каменным хребтам, островки пустынной растительности встречались все чаще. Он взглянул на Каваси.

– Ты боишься?

– Да. Они очень плохие люди. Они очень хотят поймать меня. Они очень боятся людей, что попадают туда. У вас здесь нет никакой дисциплины, это они так говорят.

– А что, многие уже побывали там?

– Нет, нет, конечно! Это невозможно! Почти невозможно. Очень долгое время туда никто не проходил. Ну, только иногда-иногда, случайно. Если кто-то приходит туда от вас, его тут же выслеживают и убивают. Немедленно.

– А как же Джонни? Тот ковбой?

– Они пытались. Он очень хитрый. Он не оставляет следов. Он очень хорошо прячется. У него есть несколько мест, чтобы спрятаться. Наконец им надоело, и они решили, что он им не важен.

– А ты?

– Я мятежница. Я слишком много думаю. Я задаю вопросы. Я опасна для них, поэтому я убежала в горы, где меня ждут другие.
– Она замолчала, в то время, как Раглан, сделав резкий поворот, съехал на дно пересохшего оврага, по которому некогда протекала река.
– Там очень плохо, большая сушь. Ничего не растет. Растения не приносят семян. Некоторые умирают, многие болеют. Они посылают кого-нибудь за семенами, но многие из них не приживаются. Она снова взглянула на Майка.
– Там не так как здесь, у вас - одни растения растут, а другие нет. Мы не знаем, почему так бывает. Мы решили, что у нас должна быть постоянная дорога. Вы говорите постоянная, да? Нам нужно, чтобы дорога была всегда. Чтобы было много семян.

Она снова замолчала, разглядывая пустыню за окном.

– А вот это, то что у вас называется брокколи? Оно у нас не растет. Мы много пытаемся. Пытались.

У вас и кукуруза другая, она больше, много больше. Но ваши семена плохо растут у нас. Вот странно.

Раглан остановился за разросшимися кустами можжевельника, чтобы можно было попристальнее разглядеть открывавшуюся впереди дорогу, а заодно и осмотреться на местности. В душе у него продолжало нарастать беспокойство. Подобные чувства, ощущение тревоги, ему приходилось испытывать и раньше. Что-то здесь было не так, хотя на первый взгляд он не мог заприметить поблизости ничего необычного.