Чеснок и сапфиры
Шрифт:
— Вы пробовали донаты, которые здесь получают от Джорджи? — спросил Эд и потянул меня к прилавку с выпечными изделиями. — Обязательно попробуйте.
У Эда имелось мнение по любому вопросу. Я должна была купить именно то, а не другое оливковое масло. Кофе лучше купить в соседнем магазине. Он не одобрил мой выбор копченого лосося. Но его энтузиазм был таким заразительным, что я ничуть не обиделась. Когда он сказал, что мои афганские пельмени лучше приготовить с йогуртом из магазина «Миддл Истерн»
— Я могу вас туда отвезти, — предложил он. Его глаза сверкали. — В самом деле, позвольте пригласить вас на гастрономическую экскурсию по Бруклину.
Он запустил пальцы в короткие рыжеватые волосы и прибавил:
— Вы встретите удивительных людей. Пекарей и мясников в нашей стране недооценивают. Они будут счастливы, если вы поймете, чем они занимаются. Мы с вами прекрасно проведем время. Соглашайтесь.
Ну как я могла отказать?
— Вы оказались правы, — сказала я несколько дней спустя, усевшись в его автомобиль. — Афганские пельмени получились на славу, но с домашним йогуртом были бы еще лучше.
— «Миддл Истерн» это последний магазин, в который мы с вами зайдем. Сначала я отвезу вас в «Кэролл Гарденз». Но по пути в Бруклин мы сделаем незапланированную остановку. Хочется познакомить вас с Джимом Лихи из пекарни на Салливан-стрит. Хорошо?
Эд заглянул мне в глаза.
— Он — замечательный парень, — сказал он, по-прежнему не отводя от меня взгляда. — Когда Джим говорит о хлебе, можно заслушаться. Кстати, мы там можем купить себе что-нибудь в дорогу.
— Хорошо, — сказала я, подумав, что, если не стану спорить, он отведет от меня глаза и обратит внимание на дорогу.
Но Эд, как вскоре стало ясно, полностью доверял своему автомобилю, полагая, что тот и сам позаботится о себе, пока его хозяин занят своими мыслями. Он подолгу смотрел на меня, на план маршрута, иа менявшийся за окнами городской пейзаж.
— Я в этой пекарне еще не был! — воскликнул они и перемахнул через три ряда, чтобы получше вглядеться в дома.
По-видимому, он был убежден, что ни один автомобиль, следующий за нами, не двинется с места, прежде чем мы ему этого не позволим.
Я почувствовала облегчение, когда мы доехали до Салливан-стрит. Эд припарковал машину и выключил двигатель.
В пекарне было жарко и душно. В воздухе, словно снег, кружила мука. Когда к Эду подбежала женщина и обхватила его руками, они выглядели, как фигурки на пресс-папье.
— Эд! — воскликнула она. — Джим расстроится, что ты его не застал!
В помещении пахло дрожжами. Прислушавшись, я расслышала в жужжании печей вздохи поднимавшейся опары.
Караваи окружали нас, словно мягкие горы. Эд любовно погладил один из них и сказал:
— Джим помешан на правильной
Он шел сквозь этот мягкий и белый мир, а мука оседала у него на пиджаке и серебрила волосы. Эд, словно кот, потянулся к длинному ряду пицц, выстроившихся на прилавке, и отломил от одной краешек.
— Попробуйте, — сказал он и протянул мне кусок.
Тесто было поджаристым и слегка маслянистым, с пятнышками розмарина, и такое вкусное, что оторваться было невозможно.
— Великолепно! — воскликнул Джим.
В его голосе слышалось удивление. Он сунул в рот еще кусок и потряс головой.
— Когда Джим начинал печь пиццы, они были у него картонными. Потом они стали у него непропеченными. Но сейчас он сделал все как надо. Что случилось?
Женщина с любовной укоризной погрозила Эду пальцем:
— Этот парень, — сказала она, — может свести с ума. Он не желает принимать ничего старого. Вцепляется в тебя мертвой хваткой, пока ты не сделаешь лучше.
Она улыбнулась Эду и добавила:
— Твои жалобы были услышаны.
Эд покачал головой.
— Хорошо бы, все были такими послушными.
Насколько я могла судить, в его высказывании не было и капли иронии.
— Скажи Джиму, что я одобрил.
Мы вышли из пекарни и стали переходить из одной лавки в другую, покупая по пути еду. К машине вернулись обвешанные теплыми пирожками с грушей, турноверами, банками с джемом, буханками хлеба, козьим сыром и цуккини в слоеном тесте.
— Понимаете, почему я люблю этих людей? — спросил Эд.
Он смотрел на магазины, мимо которых мы проходили, боясь что-либо пропустить за время экскурсии. Неожиданно он пригнулся: впереди нас, в дверном проеме, показался крупный мужчина. Он указывал пальцем на Эда.
— Эй, ты! — скомандовал он, направляясь в нашу сторону. — Ты! А ну, давай сюда?
Эд прибавил скорости.
— Извините, — прошептал он, едва двигая губами. — Придется удирать.
И сказал мужчине:
— Завтра, я вернусь завтра.
Он уже почти бежал, и пояснил мне:
— Если мы остановимся и войдем в магазин, он начнет кормить нас и не даст уйти. Мы проторчим у него целый день.
Владелец магазина бежал рысцой рядом с Эдом, стараясь не отстать.
— Обещаешь? — спросил он.
— Да, да, обещаю, — сказал Эд.
— Буду ждать.
Владелец магазина неохотно прекратил гонку.
— У меня есть несколько новых блюд из баклажанов, тебе необходимо их попробовать.
— Завтра, — сказала Эд и нырнул в автомобиль.
Мы несколько минут ничего не могли сказать друг другу, потому что запыхались. Но когда благополучно оказались в тоннеле, на пол пути к Бруклину, я задала Эду вопрос:
— Вы и в самом деле пойдете?