Честь Рима
Шрифт:
— Извини, друг…
Моргнув, он открыл глаза и зашевелился, повернувшись, чтобы увидеть человека из группы незнакомцев, склонившегося к нему. У него была копна каштановых вьющихся волос и приплюснутый нос боксера, а под темно-зеленой туникой виднелась внушительная масса. Кожаные браслеты с шипами на руках придавали ему драчливый вид. Прямо над верхней частью браслета на правой руке Катон разглядел татуировку, изображавшую когти насекомого. Мужчина дружелюбно улыбнулся, продолжая. — Вы ребята из колонии?
Катон кивнул, и почувствовал холодное покалывание на коже головы, пока он более пристально рассматривал незнакомца и его спутников. — Что
Боксер слегка нахмурил брови.
— Не нужно говорить со мной таким тоном, друг. Я просто задал вежливый вопрос.
Усталость, которая была минуту назад, исчезла, и Катон был настороже, его сердцебиение участилось, пока он заставлял себя казаться спокойным. Возможно, любопытство этого человека было вполне безобидным. Он склонил голову в знак извинения.
— Прошу прощения, я просто устал. Не хотел показаться грубым. Не обижайся.
— Никаких проблем, — сказал человек спокойным тоном. — Итак?
— Мы из Камулодунума, — согласился Катон, а затем добавил свою легенду.
— Направляемся в Лондиниум, чтобы купить охотничье снаряжение.
— А, тогда вам нужен Сальвий. Он владеет кузницей на углу главной рыночной площади. Никто не делает лучших копий для кабанов и охотничьих стрел. — Мужчина ткнул большим пальцем себе в грудь. Скажи ему, что тебя послал Фестин.
— Хорошо, благодарю. Я обязательно поищу его.
— Ты не пожалеешь.
Катон медленно кивнул.
— А что насчет тебя? Ты направляешься в Лондиниум?
— Нет. Идем в другую сторону. Мы ищем старого друга в колонии. Прибыл туда несколько месяцев назад. Был центурионом в преторианской гвардии, пока его не уволили. Луций Корнелий Макрон. Ты, случайно, не знаешь его? Это помогло бы мне, быстрее найти его, а не тратить время на расспросы и поиски.
— Мне нужно подумать, — ответил Катон. — Как он выглядит?
— Я надеялся, что ты сможешь мне помочь с этим.
В горле у Катона пересохло, а тело напряглось. Он прочистил горло и пожал плечами.
— Я думал… ты же сказал, что он твой старый друг.
— Конечно, несколько лет назад, когда я жил в Риме.
— О, теперь понятно. — Катон изобразил зевок, потянулся к кувшину с вином и начал наполнять свой кубок.
— Так ты его знаешь? — надавил мужчина.
— Кажется, я знаю, о ком ты говоришь. — Катон повернулся к ветеранам. — Эй, Север, этот парень ищет Макрона. — Он сохранял спокойный тон, но его глаза расширились, чтобы предупредить своих людей, и он сжал свободную руку в кулак и сделал легкий жест в сторону другой группы. — Ты знаешь, где он может найти дом центуриона?
Фестин переключил свое внимание на Севера. Катон сжал челюсти, крепче ухватился за ручку кувшина и сделал быстрый вдох. Затем резким движением он ударил кувшином по голове боксера. Кувшин разбился, разлетевшись на глиняные черепки и расплескавшуюся темную жидкость, и Фестин упал со скамьи, приземлившись на руки и колени.
— Хватай их, — крикнул Катон, как раз когда трактирщик появился из кухонной двери, неся за деревянные ручки пышущий паром железный котел.
— Обед для римлян!
Его слова были заглушены грохотом ломающихся скамеек и опрокидывающихся столов, когда ветераны бросились к остальным спутникам Фестина. Катон все еще держал ручку разбитого кувшина, и теперь использовал зазубренные края как кастет, нанося удары по человеку, сидящему рядом с Фестином. Тот успел уклониться назад, и импровизированное оружие лишь задело его щеку. Другие члены банды уже были на ногах и доставали
— Осторожно, парни! — предупредил он. — У них есть ножи.
Это произошло слишком поздно, чтобы спасти одного из ветеранов, который получил удар в бок, когда он бросился на ближайшего члена банды, обхватив руками его горло и ударив головой.
Катон бросился на Фестина, который отбежал на небольшое расстояние на четвереньках и теперь поднимался на ноги, выхватывая свой кинжал. Времени на раздумья не было, и он инстинктивно бросился на боксера, используя свою инерцию, чтобы сбить его с ног. Кинжал выскользнул из пальцев Фестина и полетел по полу в тень на другой стороне комнаты. Оба они быстро вскочили на ноги, и Фестин опустился к земле, слегка присев, подняв кулаки, готовый защитить лицо или нанести удар. Катон тоже приготовился к бою, когда Фестин двинулся вперед, легко ступая на пятки. Его правый кулак метнулся к лицу Катона, и Катон уклонился в сторону как раз в тот момент, когда настоящий удар пришелся ему по ребрам — мощный боковой удар Фестина. Он начал задыхаться, когда воздух выплеснулся из легких, и быстро отступил назад, готовый отразить следующий удар. Боксер наступал, опустив голову, нанося удары, и Катон уже пропустил парочку, которые не смог блокировать, понимая, что его противник берет над ним верх. Нога Катона обо что-то ударилась, и он посмотрел вниз и увидел табурет. Наклонившись, чтобы поднять его, он успел вовремя, чтобы блокировать удар его верхней частью, и раздался громкий треск.
— Фурии! — Фестин отступил назад, сжимая окровавленные костяшки пальцев, стиснув зубы в агонии, он уставился на Катона. — Ты за это умрешь, солдат!
Но теперь Катон чувствовал себя увереннее, табурет был у него в руках, готовый отразить любую новую атаку. Он шагнул вперед и замахнулся им на голову боксера. Фестин поднял кулаки и крутанулся на ногах, чтобы отразить удар. Когда он начал двигаться, Катон поднял правую калигу и впечатал подошву с гвоздями в коленную чашечку противника, чувствуя, как плоть и кость поддаются под ударом. Со звериным воем агонии Фестин упал на колени. Катон снова взмахнул табуретом, зацепив его за предплечье, затем еще раз, на этот раз врезавшись в плечо боксера. Третий удар пришелся по голове глаза Фестина закатились, и он упал на спину, раскинув ноги и руки.
Удовлетворенный тем, что его противник вышел из боя, Катон повернулся к остальным и увидел, что человек, которому он раскроил голову, шатаясь, идет к стойке в конце зала, из его головы льется кровь. Полуослепленный, он столкнулся с трактирщиком, и обжигающее рагу забрызгало его поднятые руки и лицо, отчего он вскрикнул от шока и наткнулся на дверной косяк, лишившись чувств. Двое из людей Катона лежали на полу, истекая кровью от ножевых ранений, вместе с одним из членов банды, у которого была пробита голова. Остальные ветераны, вооруженные кочергами и несколькими другими табуретами, загнали в угол двух последних членов банды, которые стояли перед ними с поднятыми кинжалами, готовые нанести удар. Трактирщик повернулся и выбежал из комнаты с удивительной для его размеров скоростью.