Честь самурая
Шрифт:
Лучники Асано Матаэмона расположились на северном склоне холма, в стороне от основных сил. Привычным для них оружием были луки, но сегодня предстояла рукопашная, поэтому в руках у воинов были и копья. Здесь же находились тридцать пеших воинов, которыми командовал Токитиро. Раздался приказ о коротком привале.
Воины повалились в густую траву.
Токитиро вытер вспотевшее лицо грязным полотенцем:
— Эй, кто-нибудь! Подержите мое копье!
Один из его воинов поднялся с земли и взял копье Токитиро. Токитиро пошел куда-то, за ним
— А тебе идти не обязательно.
— Куда вы, мой господин?
— Туда, где помощь не понадобится. Я собираюсь облегчиться, и вряд ли тебе понравится запах. — Засмеявшись, Токитиро свернул в сторону с узкой тропинки. Решив, что командир пошутил, воин некоторое время потоптался на тропе, озабоченно глядя в том направлении, куда ушел Токитиро.
Токитиро спустился на несколько шагов по южному склону, подыскивая местечко поукромней. Наконец он нашел его, развязал пояс и присел. На рассвете войско выступило в такой спешке, что Токитиро едва успел надеть доспехи, не то что облегчиться. На протяжении всего марша из Киёсу в Ацуту и Тангэ воинам давали лишь минутные передышки, и Токитиро думал только о том, как бы справить нужду. Теперь он с наслаждением присел в тени под безоблачным небом.
По закону военного времени даже здесь нельзя зевать. Вражеские лазутчики проникали в глубокий тыл противника. Застав неприятеля за этим безобидным занятием, подстреливали его из лука, чаще всего для потехи. Токитиро, глядя в синее небо, не благодушествовал. Река у подножия горы изгибалась, неся воды к полуострову Тита, к морю. Видел он и единственную в здешних местах дорогу, которая белой змейкой вилась по восточному берегу реки.
Васидзу, крепость в горах к северу от дороги, должно быть, сгорела дотла. На полях и в деревнях он видел множество людей, пеших и конных, которые отсюда казались муравьями.
Токитиро служил в войске маленькой провинции, поэтому выражение «несметное множество» пришло ему в голову, когда он увидел, как велико вражеское воинство. Подумав о том, что отсюда видна лишь часть армии Имагавы, Токитиро понял, почему князь Нобунага готовился сегодня умереть.
«Люди — странные существа. Доживу ли я до рассвета?» — думал Токитиро. Он услышал чьи-то шаги в зарослях внизу.
Враг? Токитиро поджидал вражеского лазутчика, который, верно, пробивался в расположение войска Нобунаги. Токитиро распрямился, завязал пояс, и внезапно взгляд его встретился с глазами человека, поднимавшегося по тропинке.
— Токитиро!
— Инутиё!
— Как ты здесь оказался?
— А ты?
— Узнав, что Нобунага готовится принять смерть, я поспешил, чтобы умереть вместе с ним.
— Хорошо, что ты пришел! — У Токитиро застрял комок в горле.
Он протянул руки старому другу. Они без слов поняли друг друга. Инутиё был в прекрасных доспехах. На спине Инутиё был герб в виде цветка сливы.
— Великолепно выглядишь!
Токитиро невольно залюбовался другом и неожиданно для себя вспомнил о Нэнэ, оставшейся
— А где ты был до сих пор?
— Ждал подходящего часа.
— Когда князь Нобунага изгнал тебя, ты не хотел поступить на службу в другой клан?
— Я могу быть верным лишь одному человеку. Я быстро понял, что изгнание прибавит мне опыта. Я благодарен князю Нобунаге за мудрый урок.
Слезы навернулись на глаза Токитиро. Инутиё понимал, что сегодняшнее сражение закончится героической гибелью всего клана Ода, и Токитиро гордился тем, что его друг не оставил бывшего господина в минуту смертельной опасности.
— Сейчас, первый раз за весь день, князь Нобунага позволил себе короткий отдых. Самое подходящее время. Пошли!
— Не спеши, Токитиро. Я не хочу попадаться на глаза князю.
— Почему?
— Я не хочу вымаливать прощения, тем более что сейчас он, наверное, готов простить каждого. И не хочу, чтобы другие именно так расценили мое появление.
— О чем ты? Мы все сегодня погибнем! Ведь и ты пришел сюда, чтобы умереть под знаменами нашего господина?
— Конечно.
— Тогда не о чем беспокоиться. Оставим сплетни тем, кто останется в живых.
— Нет, я предпочту погибнуть незаметно от князя. Простит меня князь или нет, это не имеет значения. Послушай, Токитиро!
— Да?
— Разрешишь мне тайком присоединиться к твоему отряду?
— Пожалуйста, но у меня всего тридцать пеших воинов, так что в твоих роскошных доспехах в нем не спрятаться.
— А так?
Инутиё прикрыл блестящий шлем чем-то вроде конской попоны и отправился в отряд Токитиро. Встав на цыпочки, он мог разглядеть самого Нобунагу. Голос князя, подхваченный ветром, был слышен каждому воину.
Одинокий всадник, подобно низко летящей птице, мчался по направлению к Нобунаге с той стороны, откуда никто не должен был появиться. Нобунага, первым увидев его, молча ждал. Всадник подъехал к князю.
— Какие новости?
— Основная часть армии Имагавы, войска под командованием Ёсимото и его помощников только что изменили маршрут и следуют на Окэхадзаму!
— Что? — Глаза Нобунаги заблестели. — Выходит, Ёсимото не заходил в Одаку?
Не успел князь пояснить свою мысль, как послышался крик:
— Смотрите! Еще один!
Прискакал второй всадник, потом еще два — возвращались лазутчики Нобунаги.
— Основные силы Имагавы направились на Окэхадзаму, но, не дойдя до нее, рассредоточились около Дэнгакухадзамы, к югу от Окэхадзамы. Они разбили лагерь. Шатер князя Ёсимото поставили в центре лагеря.
Нобунага молчал, взор его был острым, как лезвие меча. Смерть! Он думал только о смерти, страстно, самозабвенно и отчаянно. Он жаждал умереть, но умереть достойно, как подобает воину. С рассвета до полудня он бешено мчался навстречу смерти. Внезапно, как солнечный луч, пробившийся сквозь толщу облаков, в его мозгу вспыхнула мысль о том, что не все еще потеряно. У него появилась надежда на победу.