Честь семьи Лоренцони
Шрифт:
– Знаю, синьора. Я читал протокол допроса, но предпочел бы, чтобы вы еще раз рассказали мне об этом своими словами.
– Хотелось бы верить, что в протокол занесены именно мои слова, – сухо проговорила она.
– Безусловно. И все-таки мне очень хотелось бы самому услышать, что вы можете о нем сказать. Это помогло бы мне понять, каким человеком он был.
– А вы уже поймали тех, кто его похитил? – спросила она. На этот раз в ее голосе впервые прозвучало неподдельное любопытство.
– Нет. Пока нет.
Явно разочарованная
– Так вы можете сказать мне, как долго вы были знакомы?
– Я встречалась с ним около года, что-то около того. Перед тем, как это случилось, вот так.
– Каким человеком он был?
– Что это значит: «Каким человеком он был?» Мы вместе ходили в школу. У нас было много общего. И еще… Он был забавный. Любил прикалываться.
– Потому-то, когда произошло похищение, вы и подумали, что это шутка?
– Я – что? – недоуменно переспросила она.
– Так, по крайней мере, записано с ваших слов в протоколе допроса с места происшествия, – пояснил Брунетти, – что сначала вы подумали, что это розыгрыш, чья-то злая шутка. Прикол, как вы говорите.
Она отвернулась, сделав вид, что слушает музыку, звуки которой едва доносились из соседней комнаты.
– Я так и сказала?
Брунетти кивнул.
После продолжительной паузы она наконец выдавила из себя:
– Ну, значит, так оно и есть. У Роберто были странные друзья…
– Какие друзья?
– Ну, вы знаете, эти… Студенты из университета.
– Простите, но я не очень понимаю, почему студенты из университета казались вам странными.
– Ну, во-первых, никто из них не работал, но у всех было полно денег. – И, словно догадавшись о том, насколько неубедительно прозвучал ее аргумент, она поспешно добавила: – Но дело, конечно, не в этом. Они все время говорили такие странные вещи: они, дескать, сами себе хозяева, могут делать все что хотят, в том числе и с собственными жизнями. Что-то в этом роде. Ну, вы же понимаете, студенты, одним словом. – Заметив выражение вежливого недоумения на лице Брунетти, она продолжала: – Еще они все были помешаны на ужасах.
– На ужасах?
– Ну да, читали о всяких ужасах, в кино ходили на фильмы, где сплошное насилие, кровь и тому подобное…
Брунетти кивнул и издал неопределенный звук.
– Если по правде, я хотела расстаться с Роберто не только из-за его друзей. Но когда это произошло, все получилось само собой.
Она произнесла эти слова с явным облегчением. Или ему так показалось?
Внезапно дверь отворилась, и в комнату вошла женщина средних лет с ребенком на руках. Ротик ребенка был открыт; казалось, он вот-вот заплачет. Увидев Брунетти, женщина остановилась. Ребенок это почувствовал и, закрыв рот, обернулся, чтобы посмотреть, чем же вызвано ее удивление.
Брунетти поднялся со стула.
– Это полицейский, мама, – представила его девушка, не обращая на ребенка никакого внимания. – Вы что-то хотели?
– Нет-нет, Франческа.
– Я думаю, ему придется немного подождать, не правда ли? – отозвалась она не без сарказма, взглянув сначала на Брунетти, а затем на женщину, которую называла «мамой». – Если вы, конечно, не хотите, чтобы я кормила его грудью при нем.
Женщина, неопределенно хмыкнув, крепко прижала к себе ребенка. Дитя (Брунетти так до сих пор и не смог определить, мальчик это или девочка, все малыши были для него на одно лицо) продолжало внимательно его рассматривать, затем повернулось к бабушке и рассмеялось, пуская слюни.
– Думаю, мы вполне можем подождать минут десять, – сказала женщина и с этими словами покинула комнату, сопровождаемая заливистым смехом малыша.
– Это ваша мать? – спросил Брунетти, хотя совершенно не был в этом уверен.
– Свекровь, – бросила она, – так что еще вы хотели узнать о Роберто?
– Не приходило ли вам тогда в голову, что кто-то из его друзей мог замыслить нечто подобное, а затем осуществить свой план?
Прежде чем ответить, она снова откинула со лба прядь непослушных волос.
– А вы мне скажете, зачем вам все это нужно? – спросила она, забыв о своих прежних манерах и став на миг похожей на обыкновенную девчонку, которой нет еще и двадцати.
– Скажу, если вы ответите на мой вопрос.
– Ну, не знаю. Я до сих пор встречаюсь со многими из его прежних знакомых и не хочу говорить ничего такого, что могло бы… – Не закончив фразу, она многозначительно взглянула на Брунетти: догадайтесь, мол, сами, что я хотела сказать.
– Мы нашли тело, которое вполне может оказаться телом Роберто, – сообщил Брунетти, намеренно воздерживаясь от комментариев.
– Тогда… это едва ли похоже на розыгрыш, – заметила она.
Брунетти улыбнулся и кивнул, давая ей понять, что он полностью с ней согласен. Он подумал, что не стоит говорить ей о том, как часто подобного рода шутки приводят к непредсказуемым, катастрофическим последствиям, свидетелем которых ему не раз приходилось бывать.
Опустив глаза, она принялась внимательно изучать ноготь на указательном пальце правой руки, левой рукой отрывая заусеницы.
– Роберто всегда говорил, что его отец больше любит его двоюродного брата, Маурицио. Потому-то он так себя и вел – он просто хотел, чтобы отец обратил на него внимание.
– А как он себя вел?
– Ну, то и дело ввязывался во всякие неприятности в школе, грубил учителям, в общем, ничего особенного. Но однажды он подговорил приятелей завести машину без ключа, замкнув нужные провода, и угнать ее. Все было продумано: Роберто в это время находился в машине; они как раз остановились перед одним из его офисов в Местре. Роберто сидел на пассажирском сиденье и отвлекал отца разговорами, – все было задумано так, чтобы тот не подумал, что забыл оставить ключи в замке зажигания или кому-то их одолжил.