Четверо в каменном веке. Том 2
Шрифт:
Надо понять, откуда именно исходит опасность. Бросив добычу Вербе, он полез на вершину валуна. Осенние ливни и зимние заморозки оставили на камне скользкий панцирь, но юноша уже давно выколотил во льду ступени, чтобы осматривать округу с высоты. Только сегодня ему не повезло. Уже собираясь спускаться, Неясыть поскользнулся и полетел вниз. Упав, он попал ногами в расщелину. Кости хрустнули под весом тела.
Верба начала разделывать принесённую тушу, когда услышала шум за спиной. Неясыть лежал на земле и рычал от боли. Она бросилась к мужу. Его ноги торчали под неестественным углом, вывернутые
Верба сунула пострадавшему деревяшку в зубы:
– Верба знает, что делать. Старуха учила. Неясыть готов?
Парень решительно кивнул. Он ещё не знал, на что соглашается. Схватив ногу сильными руками, привыкшими разминать шкуры, за пятку и ниже колена, девушка вытянула всё: и вывернутый голеностоп, и сломанную кость.
Юноша зарычал и завыл, преодолевая боль. Ногти заскребли по оледенелым камням. Палка в зубах разлетелась щепками. Неясыть почти потерял сознание, но сустав уже щёлкнул, вставая на место, а края сломанной кости сошлись, и Верба медленно отпустила ногу. Мышцы от боли сводило судорогой и они стянули обломки, не давая им разойтись. Девушка заменила деревяшку и взялась за другую ногу.
– Готов?
Юноша отчаянно замотал головой. Несмотря на мороз, всё тело Неясыти покрывал крупный пот. Смахнув со лба капли, он откинулся, успокаивая дыхание. Наконец, сильная боль прошла, он кивнул, чтобы тут же зарычать от новой пытки. Но эта нога пострадала меньше. Сломанная кость не вылезла наружу, только изогнула голень. Уже научившись, девушка растянула ногу, пока обломки не встали на место, потом медленно отпустила, и сильные мышцы сами стянули кость. Пусть криво, зато не расходится. Подхватив мужа под мышки, Верба поволокла его внутрь. Она запыхалась, мешал выросший живот, но дотащила, упав рядом. Ноги пострадавшего бултыхались по неровностям, заставляя его скрипеть зубами. В конце пути парень вырубился.
Очнулся Неясыть от тепла очага. Осмотрелся туманящимся от боли взглядом. Верба уже разделала добычу. Выкинув потроха, она затащила остальное внутрь. В ожидании, когда очнётся муж, девушка отрезала от туши куски мяса и кидала их на раскалённые камни.
– Верба спасла Неясыть...
Девушка кивнула.
– Зря... – Тихо произнёс он.
– Почему?
– Неясыть очень долго не сможет охотиться. Верба не сможет охотиться, пока не появится ребёнок. Мы умрём от голода. Ребёнок не сможет родиться.
Девушка нахмурилась, пытаясь понять логику мужа.
– Что делать?
– Верба пойдёт к людям. Туда. – Он показал направление, где засёк столб дыма. – Там чужие люди. Они примут Вербу в свой род. Женщин часто принимают в род. Женщин с ребёнком – всегда принимают. Мужчин убивают.
Он уже обдумал всё, пока лежал. Верба действительно не сможет охотиться. Живот уже вырос и мешает. Здесь, рядом с ним, она точно умрёт. А там, у чужих людей, может выжить. И ребёнок может выжить.
– У нас
– Вы другие люди, а мы...
Неясыть хотел сказать «настоящие», но замолчал. Все они теперь настоящие. Других не осталось. Юноша мотнул головой, отправляя жену в путь:
– Иди.
Кивнув, девушка встала. Она уже решила, что будет делать. Пусть Неясыть велел просто идти и остаться в чужом роду, но она сделает по-своему. Она дойдёт до людей и приведёт их сюда. Тогда они спасут отца её ребёнка. Неясыть хороший охотник, он пригодится. В её роду был мужчина, который сломал ногу, но его выходили, и он снова охотился.
Решив это, Верба подвинула мужа так, чтобы у него под рукой оказался снег с нарезанным и сложенным в шкуру мясом. С другой стороны она наносила как можно больше хвороста. Теперь у него есть еда, питьё и топливо на несколько дней. Верба выбралась наружу и привалила несколько тяжёлых камней. Так до Неясыти не доберётся крупный хищник.
Подхватив копьё, она шагала в том направлении, что указал муж. На ней сейчас был только пояс-сумка и большая шкура. В пути шкура сложена вдвое, чтобы идти свободно, а на ночь можно в неё завернуться. Сильных морозов пока не было и привычные к холоду голые подошвы торили путь. К сожалению, сейчас она не может долго бежать, но будет стараться. Даже вышла она именно сегодня, а не завтра, хотя Солнце давно перевалило за полдень. Но до темноты она успеет уйти достаточно далеко. А значит, быстрее доберётся до цели и быстрее вернётся.
***
Уже на второй день она увидела дым и скорректировала путь. Ещё через два дня – вышла к лесу, в глубине которого, вероятно, стояло чужое стойбище. Питалась в пути она тем мясом, что взяла с собой. На ночь девушка заворачивалась в большую шкуру и зарывалась в снег.
Обойдя очередные кусты, Верба увидела вдали волчью стаю. Ветер дул сбоку, относя запахи и шум, и девушка ничего не почуяла. Да и устала уже. Она присела, кусая губы от досады. Дым она видела где-то прямо перед собой в глубине леса, но теперь придётся обходить. Что же волки делают так близко к людям? Почему люди их не убили?
Неожиданно из леса показалась странная процессия. Впереди шагал человек, который вёл за собой лошадь. Именно вёл. Даже отсюда Верба заметила, что от руки человека к голове лошади тянется ремень. И лошадь – эта пугливая добыча, которая могла бы ускакать, не бросала человека, а понуро брела. И не просто брела, а тащила за собой волокуши с костями и обрывками шкур. В роду Вербы иногда делали волокуши из больших веток и молодых деревьев, если надо было перетащить добычу. Только здесь волокуши тянула лошадь, а не люди.
Сам же человек был закутан с головы до ног в странные ярко-синие шкуры. Позади шли ещё два человека с непонятными скрещенными палками в руках. Один тоже одет в синие шкуры, другой – в зелёные. Точнее – одна и другая – острыми молодыми глазами Верба увидела, что это женщины. Женщины, которые, как и она, носят в животе детей. Только почему-то одна высокая, а другая очень маленькая. Верба даже подумала сначала, что перед ней ребёнок, но потом заметила характерный живот и то, что двигалась та, переваливаясь.