Четверо в каменном веке. Том 2
Шрифт:
Неясыть переспросил:
– Если Зиму приносят не мамонты, то где живёт Зима?
Дуб продолжил:
– Когда мамонты остановились, я пошёл ещё дальше на полночь. После степей начинаются болота. Я шёл по болоту, сколько смог. Много дней. Стало очень холодно. Болото закончилось, осталась только вода до самого горизонта. Я шёл по воде, пока мог. Становилось глубже и глубже. А потом я увидел большого водяного зверя. Больше мамонта. Тогда я понял, что дальше идти нельзя – слишком глубоко. Но я уже почти дошёл. Вдали виднелась большая ледяная стена. Она сверкает на Солнце
Последние слова мужчина пробормотал еле слышно и замер с улыбкой на губах. Последние силы ушли на разговор.
– Отец? – Верба обхватила его лицо и замерла.
– Он теперь ходит по Землям вечной охоты, – проговорил Неясыть.
Верба только кивнула и опустила руки. Юноша поднялся, вышел наружу и оглядел северный горизонт, скрытый густыми лесами.
– Неясыть уходит на полночь. Верба со мной?
Девушка встала рядом и взяла за руку:
– Верба с тобой. Мы идём вместе.
Они сложили умершего в позе новорождённого, подрезав ему жилы и связав запястья и щиколотки – так всегда делала Старуха. Она говорила, что умирая здесь, люди рождаются в Землях вечной охоты. Положили рядом с умершим кусок мяса – будет, что поесть, пока не научится охотиться на сказочных зверей. Потом обвалили вход земляного грота и отправились в путь. Никаких обсуждений или особого сбора. Слова древних людей не расходились с делом. Решили – пошли.
[*] Мне надоело изгаляться над русским языком, так что дальнейший текст будет более-менее адекватный, без псевдо-дикарской аранжировки. В том числе и прямая речь. Некоторые понятия также приводятся в привычном виде. Например, кивок означает «да», а мотание головой – «нет».
[**] Для антуража приведено местное название, но всем понятно, что это мамонты. Так и буду называть в дальнейшем, для краткости.
***
За два дня они дошли до Мамонтовой Тропы – широкой сложноизогнутой проплешине между лесными массивами. По ней гигантские звери и примкнувшие к ним другие травоядные проходили дважды в год. В начале лета, когда становится слишком жарко для мохнатых гигантов, они уходят на север. А осенью возвращаются. Вслед за ушедшими на юг мамонтами на земли людей приходит зима. Весной всё повторяется: мамонты и носороги идут с юга, перепахивая снег, и тот тает, появляется свежая трава.
До миграции с севера на юг ещё далеко, но сейчас, пока есть живность в лесах, можно проскочить через них и посмотреть, как там живётся на той стороне.
Именно так думали Неясыть с Вербой, перемещаясь волчьим шагом на север по участку степи, оставшемуся свободным от леса. Стада степных гигантов дважды в год шагали здесь вдоль небольшой речки и по дороге объедали все ростки деревьев и кустов.
Так как река текла очень извилисто, то и степной рукав шёл так же. Но молодые люди не хотели терять время и периодически напрямую пересекали попадающиеся языки леса. К тому же, в редколесье можно подбить зайца или птицу.
Луна выросла,
Однажды ему показалось, что в кустах притаился охотник, но сменившийся порыв ветра принёс запах длиннозубой кошки. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что люди не стали бы терпеть кошку рядом с собой и давно убили бы её. А плохо, потому что им самим теперь придётся жить рядом. Лучше убить длиннозубую кошку, но вдвоём это трудно. Он слышал о великих охотниках, которые убивали хищника в одиночку, но обычно на охоту выходил весь род, иногда – несколько родов, которые жили рядом. Только тогда удавалось загнать и победить сильного зверя.
Можно попробовать уйти ещё севернее, но Неясыть чувствовал, что дальше добычи будет мало. Все звери, он это видел, хоть и бродили в разные стороны, но не уходили в сторону полуночи, а поворачивали на восход. Путь на восход или закат тоже таил неизвестные опасности. Там обязательно найдётся другой хищник – волки, гиены, шакалы, медведь или ещё одна кошка.
Но есть одна зацепка. Немного западнее есть небольшая скала, с высоты её стало видно. Возможно, там будет пещера или хотя бы расщелина. Тогда можно забаррикадироваться внутри и перезимовать. Так он и сказал Вербе:
– Идём на закат.
К вечеру люди уже обследовали группу валунов. Два самых крупных лежали рядом. Один из них навалился на другой, как будто они проводили обряд совокупления. Ещё один маленький стоял сбоку. Под камнями образовалось достаточно большое и сухое место, закрытое от осадков.
– Мамонт-мама, мамонт-папа и мамонтёнок. – Удивился Неясыть.
Верба согласилась. Камни весьма отдалённо напоминали мохнатых гигантов, но воображение дикарей дорисовывало и отсутствующие бивни, и несуществующий хобот.
– Будем жить здесь!
Валуны очень удобно располагались. Оставалось только закрыть камнями промежутки между ними и замазать всё глиной, чтобы зимой не выдувало тепло. На их счастье, никто пока не заинтересовался этой норой, кроме птиц и какой-то мелочи: территория большой кошки осталась позади, а земли соседнего хищника ещё не начинались. Чувствовался запах большой кошки, но очень слабый. С прошлого года она здесь не появлялась. С чистой совестью Неясыть и Верба заняли пещерку.
***