Четвертый брак черной вдовы
Шрифт:
Проезжая мимо лавки, торговавшей дамским бельем, Катарина не удержалась и скосила глаза. На входе красовалось объявление о свежем поступлении товара. «Шелк и батист! — гласила надпись. — Самая тонкая работа для самых изысканных женщин». Но пришлось проехать мимо, а потом коляска остановилась возле дома модистки. На открытой витрине красовались прекрасные образцы мужского и женского платья. Куклы в рост человека были наряжены в парчу и атлас по самой последней моде.
— Еще не поздно передумать, — забормотала Катарина, увидев, как отъезжает экипаж донны Розы — одной и самых богатых и
— Да прекратите уже так трястись, а то решат, что вы решили ограбить портниху, — Хоэль велел остановиться и первым вышел из коляски, подавая жене руку.
— Она — модистка! — в отчаянии простонала Катарина. — Портнихи шьют для кухарок!
— Но ведь и те и другие шьют? — пошутил Хоэль, чем довел жену до белого каления.
При их появлении модистка едва не проглотила булавки, которые держала во рту, подкалывая подол на платье куклы, изображавшей донну средних лет. Платье было черное, с серебряным шитьем и серебристыми кружевами — настоящая звездная ночь. Простое, оно так и притягивало взгляд, и Катарина не смогла не оценить эту благородную красоту.
— Чем могу служить? — модистка бросила булавки в шкатулку и поклонилась.
— Вы — портниха? — тут же заявил Хоэль, чем вогнал Катарину в краску. — Нам с женой нужны костюмы для маскарада. Есть что достойное?
Судя по взгляду, которым донна Пурьетта наградила герцога, она считала, что маскарадный костюм у него уже имеется — и преотличный, но звон монет внушил ей уважение, и она сразу предложила на выбор самые прекрасные и экстравагантные платья.
— Донне прекрасно подойдут желтые и розовые цвета, — говорила модистка, пока ее помощницы выплывали из соседней комнаты, демонстрируя наряды. — Например, костюм Лисы — очень изысканно
— Нет, благодарю! — почти крикнула Катарина, стараясь не обращать внимания на ухмыляющегося мужа. — Мне нравится вот этот, — она указала на черное платье с серебром.
— Звездная ночь! Прекрасный выбор, — похвалила дона Пурьетта.
— Да какой прекрасный?! — тут же вмешался Хоэль. — Моей жене, по-вашему, сто лет что ли? Желтый, розовый — на черта ей опять черный?! Выберете что-нибудь другое, донья.
Модистка ахнула, ее помощницы смешались, а Катарина гордо вскинула голову.
— Мне нравится этот, — сказала она раздельно. — И я надену только его.
— Оставьте черный для старых жаб и дурнушек! Наденьте красивое платье — почти взмолился Хоэль.
— Вы меня слышите? — в голосе Катарины явственно прозвучали стальные нотки.
Если этот мужлан еще и будет решать, в каком платье ей выходить в свет
Некоторое время Хоэль смотрел на нее, потом махнул рукой, пробормотав сквозь зубы что-то, что Катарина не расслышала и была этому рада.
— Надевайте, что пожелаете, — сказал он с отвращением. — А на меня что-нибудь есть?
Теперь Катарине взгляд модистки совсем не понравился — как-то слишком долго она рассматривала ее мужа, и слишком ярко блестели у нее глаза.
— Для вашего роста и м-м-м фигуры трудно будет что-то подобрать Но мы попытаемся!
«Да она с ним флиртует!» — поняла вдруг Катарина, и вся радость от покупки платья исчезла.
Самое худшее, что господин герцог тоже прекрасно разгадал
— Пытайтесь! Где мне переодеться? Спрячьте меня куда-нибудь, донья. Последний раз, когда я выскочил на улицу в одних подштанниках, жена была мною очень недовольна.
— В самом деле? — пропела донна Пурьетта. — О, я прекрасно ее понимаю! Нури! Магдаленота! Займитесь донной дель Астра, а я помогу господину герцогу подобрать кое-что ему по вкусу, — она приподняла штору, закрывавшую вход в смежную комнату, и с игривым поклоном предложила Хоэлю пройти.
— Постойте! — воскликнула Катарина, и модистка и муж удивленно оглянулись на нее. — На пару слов, добрый дон, — сказала она, подзывая мужа.
Он сразу же подошел и наклонился, готовый слушать.
— Только не нарушайте приличий, — произнесла Катарина одними губами.
Хоэль сначала нахмурился, а потом расплылся в такой улыбке, что одно это доводило до бешенства, а он еще и подмигнул, и погрозил жене пальцем, после чего удалился вместе с донной Пурьеттой.
Пока Катарина примеряла костюм при помощи Нури и Магдаленоты, она все время прислушивалась к тому, что происходит в соседней комнате. И ей совсем не нравилось то, что она слышала — низкий, мурлыкающий голос мужа, какая-то возня а потом — вот ужас-то! — хихиканье донны Пурьетты.
— Вам нравится? Или отпустить подол подлиннее? — спросила одна из девушек.
— Не надо, мне все подходит, — ответила Катарина. — Переоденьте меня и упакуйте платье.
Едва надев свой прежний наряд, она быстро подошла к примерочной, где скрылись муж и модистка, и громко позвала:
— Дон Хоэль!
— Да, донья Кош донья Катарина? — тут же отозвался он, и судя по голосу, его так и распирало от веселья.
— Выбрали костюм? — холодно спросила она, поборов желание сдернуть штору, чтобы увидеть, что там происходит.
— Выбрал, — он хохотнул, а донна Пурьетта захихикала. — Вам понравится, моя дорогая! Уже выхожу!
И он вышел. Вышел, подбоченясь, страшно довольный собой, в костюме Красного Плута.[1]
Катарина возмущенно ахнула.
— Нет! — залепетала она, отчаянно краснея. — Вот так вы не пойдете
— Вам не нравится костюм? — удивился он, оглядывая себя, а потом подошел к зеркалу.
Катарина не выдержала и застонала, закрыв лицо ладонями. Нет, на это просто невозможно смотреть! Ее муж, герцог дель Астра, зять уважаемой семьи, вырядился в красную рубашку со свободной шнуровкой, которая позволяла видеть мускулистую волосатую грудь — как у какого-нибудь простолюдина на пьяной попойке в таверне. И еще в красные облегающие штаны до колен, так что теперь любой мог любоваться его обтянутыми алой тканью крепкими ягодицами и прекрасным гульфиком с черными продольными полосами, ненавязчиво и скульптурно обрисовывающим то, что в нем хранилось. Не спасал ситуацию и короткий алый плащ, который муж набросил на плечи. Еще к костюму полагалась красная шляпа с рожками и красная полумаска — все вместе выглядело вызывающе, зловеще, и так чувственно, что хотелось выскочить на холодок и продышаться. Катарина заранее представила, сколько возмущений вызовет этот вычурный костюм. Сколько возмущений и интереса.