Четвёртый
Шрифт:
За прошедшие почти три месяца в прошлом я, поначалу, старался не слишком предаваться размышлениям о глубокомысленных аспектах бытия - плыл по течению, реагируя на обстоятельства текущего момента. И, кажется, способствовал ускорению начала рельсовой войны - немало, оказывается, всплыло в памяти моментов, о которых читал или видел в кино, причем кое-что было вымыслом писателей или сценаристов, а не исторической правдой. Однако, в нашем исполнении сработало. Хотя, наше везение, прежде всего, обеспечила занятость немцев - они наступали, не
Сильно ли я огорчён тем, что меня перенацелили? Нет, пожалуй. Прежде всего, из-за Ольги, которую извлекли из спартанских условий проживания на дикой природе - с уходом тепла там даже мытьё станет проблемой. Это на благоустроенном подворье есть баня и место для сушки выстиранной одежды, но мы-то от подобных мест вынуждены держаться поодаль - риск обнаружения слишком велик, а немцы не пожалеют никаких усилий на борьбу с диверсантами в собственном тылу.
Ольга, видимо решив, что я уснул, тихонько встала и начала одеваться.
– Сообразила, кто написал анонимку на моего отца?
– спросил я самым мирным тоном.
– И чего тебе не спится?
– огорчилась девушка.
– А я, да, сообразила, но не карать этого засранца собралась, тем более, что он сейчас в армии. Нужно сходить домой, чтобы порыться в старых газетах.
– Ночью, прокрадываясь мимо патрулей?
– Утром некогда будет. Не забыл? Нам ведь на учёбу спозаранку.
– Рассказывай, давай, что за озарение тебя посетило.
– Немецкий линкор был потоплен в гавани Монтевидео около двух лет тому назад. Хотела освежить в памяти эти события. Потому что ума не приложу, зачем ещё может понадобиться нырять в Уругвае.
– Если корабль лежит на дне гавани, то и на самолёте не надо лететь. До него и вплавь добраться можно.
Глава 11. Внезапная
Утром мы на метро доехали до "Сокола" и мимо одноэтажных домиков дошли вдоль Ленинградского шоссе до нужного нам строения. Не могу точно сказать, "Речной вокзал" или "Водный стадион", потому что знакомых ориентиров не приметил, а по расстоянию где-то там.
Дверь строения (не могу назвать это домом, потому что архитектура не характерна для жилых зданий) открыл пожилой краснофлотец с четырьмя полосками на рукаве. Пока он тщательнейшим образом изучал наши паспорта, осмотрелись. Квадратная комната с бассейном посередине и нешироким проходом вокруг, где стоят четыре печки-голландки, распространяющие приятное тепло. Пара шкафов, стол и больше никого. Здесь и прошло занятие по изучению дыхательной аппаратуры. Нет, проблемы с устройством не было ни для меня, ни для Ольги. Мешок, куда выдыхаемый воздух поступает через патрон-поглотитель углекислоты, и баллон
Доходчиво дядька объяснял. И главное втолковал нам крепко, как и что проверить и, главное, не лезть внутрь без крайней нужды.
Потом были тренировки с погружением в бассейн, на глубину шести метров - дальше не пускало дно. Что нас порадовало - оказывается, уже существуют отечественные гидрокомбинезоны, которыми мы с удовольствием воспользовались. А вот ласты отсутствуют. Походили немного по дну, для чего пришлось надеть пояса с утяжелением - иначе всплывали. А потом вылезли по лесенке.
Словом, оборудование это мне не понравилось - того чувства парения, которое когда-то испытал в отпуске, ныряя с аквалангом, нет и в помине.
– Ума не приложу, зачем в это время кому-то понадобилось подобное оборудование, но учить вас приятно, - на прощание сказал нам инструктор.
– А тут и сомневаться не в чем, - ответил я.
– Будем на западном побережье Франции минировать немецкие подводные лодки, чтобы они, как погрузятся на глубину метров сорок, так и подорвались.
Краснофлотец завис на несколько секунд, а потом спросил:
– И как вы до этого побережья доберётесь?
– Союзники подбросят на своих подводных лодках. Нам только и останется, что выйти через торпедный аппарат, сделать работу и вернуться назад. То есть сама лодка полежит на грунте и подождёт.
На этой мажорной ноте мы и расстались.
***
– Буэнос утрос, - разбудил я Ольгу в рассветных сумерках. Да, она учит меня испанскому, так что я попросту пошутил.
– Вот скажи мне, Кутепов, как ты всегда про всё угадываешь? Я про наши будущие погружения.
– Так, Оль! Мы же с тобой от других ребят только тем и отличаемся, что любим нырять и купаться. А остальное у нас - как у нормальных людей. Ты прикинь - нас, совершенно неподготовленных к работе во враждебном окружении не обучают никаким агентурным премудростям. Шифрам, там, правилам конспирации, языку страны пребывания или рукопашным делам, а быстрее собственного визга готовят к двум понятным моментам - как долететь, и как нырнуть.
– То есть, про "нырнуть" ты и раньше был уверен. А про "долететь", как и я, не знал?
– И сейчас не знаю. Это всё сплошные выдумки. Когда бы не урок водолазного дела, мои предположения остались бы шуткой.
– Они и сейчас выглядят несерьёзно. В Уругвае живут мои папа и мама. Они сильные физически люди, прекрасно умеющие и плавать и нырять. И сами любят, и меня научили. Отсюда вопрос - мы-то с тобой, зачем там понадобились? В то время, когда здесь, действиями на коммуникациях противника, уже неплохо себя зарекомендовали?
Словно в ответ на прозвучавший вопрос, раздался телефонный звонок.