Четвёртый
Шрифт:
Глава 10.
– Вы чего без света сидите! Пробки лень починить?
– это к нам пришёл куратор.
– Ой! А это пробки вылетели?
– Оля протянула руку вверх, и в квартире снова заработало электричество. При свете лампочки мы разглядели ещё одного человека тоже в штатском и со свёртком в руке.
– Знакомьтесь, это Андрей - большой любитель горячего чая и обстоятельных разговоров.
Новый знакомый протянул мне руку:
–
– Ольга, - подруга тоже обменялась с гостем рукопожатием и завладела свёртком.
– Ой, Ваня, пирожные! И конфеты. Вы нас так совсем избалуете, - посмотрела она на мужчин.
– Ну, так у вас же диагностировали истощение, а у товарища Кутепова - последствия контузии, - улыбнулся Андрей. Лет ему было, если на вид, немного за тридцать.
– Собственно, я хотел бы послушать предсказания, которые скупо, но достаточно точно делает Иван.
– Не, ну я так не могу. Они у меня случайно получаются, если к слову пришлось.
– К слову, так к слову. Вот сейчас после распоряжения об увольнении работников предприятий и начале эвакуации в Москве началась паника. Что дальше?
– Дальше придётся объявлять осадное положение. И хотелось бы отмотать эту плёнку назад - то есть, чтобы промышленность продолжила работать. Не возьмут немцы столицу, потому что нам нельзя терять здешние оборонные производства. Противовоздушная оборона тоже справится с поставленной перед ней задачей - больших потерь от бомбардировок не случится.
– Ладно. Принято. Теперь о контрнаступлении в начале декабря. Насколько далеко удастся отбросить противника?
– Хотя бы на сотню километров хотелось бы. Но можно и на парочку сотен.
– Понятно. Что будет дальше?
– Вот прямо так, чтобы в январе или феврале - ума не приложу. А по весне наши обязательно попытаются развить успех и начать выдворять фашистов. Тут-то немцы нас и переиграют - будет новое большое отступление где-нибудь летом.
– Уверены?
– Нет. Потому что если советское командование ограничится локальными операциями, играя от обороны, то противник не сможет в столь значительной мере реализовать своё преимущество в оперативном мастерстве.
– Может быть, ещё какие-то мысли имеются?
– Общее соображение. Почти абстрактное. Немцы явно уже нахлебались со своими не слишком хорошо бронированными танками, поэтому они начнут делать какую-нибудь новинку с бронёй потолще. Нам бы не помешали более мощные танковые орудия. Вроде тех, которые сейчас фашисты используют в зенитной артиллерии.
– Ещё.
– Ни одной мысли.
Андрей поскучнел и перевёл взгляд на блюдо с пирожными. Оля как раз его уполовинила.
– То, что вы наговорили, любой хоть немного знакомый с военным делом человек способен предсказать, - мне показалось, что он сейчас заберёт оставшиеся пирожные и уйдёт, потому что я не оправдал его ожиданий. Ольга, кажется, оценила обстановку сходным образом, потому что передвинула лакомство так, чтобы иметь возможность достойно защитить его. То есть, она у меня ещё и сластёна.
– Тогда вернёмся к теме железных дорог на временно оккупированных территориях. Интересны перспективные соображения, потому что с уже использованными приёмами я знаком.
– Андрей!
– вмешалась Ольга.
– Ивану для обострения мозговой деятельности требуется не повествовать, а обсуждать, получая и критику и встречные предложения. У нас в команде большинство решений так и образовывалось - мы, как бы, ссыпали
– Хм. Поделиться сведениями? Пожалуй, беды от этого не будет, тем более что противнику они и так известны. Сразу скажу - устройство бесшумной стрельбы в Красной Армии уже есть. Называется "Брамит" и крепится на ствол трёхлинейки. Патрон там применяется с ослабленным пороховым зарядом. То есть ты был на верном пути, парень, но не доделал свою придумку до конца. Хотя, с расстояния в двести метров выстрел, конечно, слышен был бы не так выразительно, как полноценный. И ещё мы послали к вам для ночных бомбёжек Р-5 вместо У-2, нагрузив его двумя стокилограммовыми бомбами и горючим в оба конца. Он только передневал под деревьями, дожидаясь ночи, и получил целеуказание от местных, а с наступлением темноты сбросил обе бомбы на головную часть поезда и, не приземляясь, вернулся за линию фронта.
– Целеуказание?
– уточнил я.
– Наблюдатель по радио сообщил о выходе состава на перегон с одного из разъездов. По этой команде самолёт взлетел и встретился с поездом в заранее выбранной точке. Вот, собственно, и всё. То есть товарищ Куц всё прекрасно организовал - летчик сказал, что очень хочет повторить подобный вылет.
– Фимка, то есть, распоряжался, - кивнула Ольга.
– А Михайлов сейчас где?
– Точку на карте показывать не буду, но они с Кравцовой готовят диверсантов там же, в тылу врага. Местных парней обучают, из тех, кто покрепче. Выписывают повестку, заводят подальше в лес и проводят занятия. Тамара в классе, а Миша в поле. Хотя, группа небольшая, так что бывают и совместные уроки.
– А старшина?
– это уже я полюбопытствовал.
– А не много ли ты хочешь знать!
– остановил меня Андрей.
– Занят твой старшина. Давай, выкладывай, чего ещё надумал?
– Тут, как всегда, проблема Буриданова осла, - улыбнулся я, поняв, что пирожных никто у нас отбирать не станет.
– Чем больше группа, чем легче её обнаружить. В предельном случае лучше всех спрячется одиночка. Но в одиночку трудно быстро закопать под шпалу такой объёмистый предмет, как фугас, ведь интервал между поездами не так уж велик.
– Постой Иван. С минированием всё понятно. Про обстрел паровозов из противотанкового ружья - тоже. И применение лёгкого бомбардировщика во вражеском тылу в ночное время по отдельным целям оказалось эффективным. Меня интересуют ещё не использовавшиеся приёмы, те, которые ты наверняка замышлял, но не успел опробовать из-за...
– Андрей взглянул на Виктора Сергеевича.
– Напрасно вы так беззаботно относитесь к авиационной тематике, посмотрел я укоризненно.
– Прикиньте, сколь хлопотно и рискованно возить в глубокий тыл противника бомбы и горючее. А ведь по полям недавних сражений разбросаны десятки тонн боеприпасов. Да и горючее у немцев можно было бы выкрасть, если это не авиационный бензин, а обычный, для автомобилей. Ведь делали в стране самолёты с автомобильными моторами. Наверняка, если и не сама машина сохранилась, то умелец, её сделавший, до сих пор жив. Опять же взрыватели для бомб, бросаемых с малой высоты должны иметь задержку, чтобы бомба, воткнувшись в насыпь, дала время самолёту отлететь, хотя бы метров на четыреста - а то своей же ударной волной можно всю собственную авиацию угробить. Или осколками.