Четыре палки в колесо
Шрифт:
– Ну что там? – проорала через дверь Мери Лу. – Положительный результат или отрицательный?
Руки у меня так тряслись, что только по счастливой случайности я не уронила все в унитаз.
– Я еще ничего не вижу.
– Я засекла время, - сообщила Мери Лу. – Должно занять максимум три минуты.
– Три минуты, - снова заорала Мери Лу и открыла дверь. – Ну?
Перед глазами у меня плясали черные точки, а губы онемели.
– Я сейчас упаду в обморок.
Я тяжело опустилась на пол и сунула голову между коленей.
Мери
– Отрицательный. Ура!
– Боже, чуть было не попалась. Я по-настоящему беспокоилась. Мы каждый раз использовали презервативы, но Белла сказала…
– Бабуля Джо, Белла? – задохнулась Мери Лу. – О, черт! Белла ведь не наложила на тебя сглаз? Помнишь, как она сглазила Реймонда Коуна, и у него выпали все волосы?
– Хуже: она заявила, что я беременна.
– Тогда так и есть, - согласилась Мери Лу. – А тест неправильный.
– Что ты имеешь в виду: «тест неправильный»? Тест не неправильный. «Джонсон и Джонсон» не делают ошибок.
– Белла лучше знает такие вещи.
Я поднялась с пола и плеснула в лицо воды.
– Белла чокнутая.
Даже говоря это, я мысленно перекрестилась.
– Насколько у тебя задержка?
– Фактически задержки еще нет.
– Погоди минуту. Ты не можешь верить этому тесту, если у тебя нет задержки. Я думала, ты знаешь.
– Что?
– Нужно время, чтобы выработались гормоны. Какой у тебя срок?
– Я не знаю. Около недели, полагаю. И ты говоришь мне, что тест неверен?
– Именно это я тебе и толкую.
– Твою мать!
– Я пойду, - сказала Мери Лу. – Я пообещала Ленни, что принесу пиццу на ужин. Хочешь с нами поужинать?
– Нет. Но спасибо.
После ухода Мери Лу я забралась в кресло в гостиной и уставилась в черный экран телевизора. Проведение теста на беременность совершенно меня вымотало.
Я услышала, как подъехала машина, и раздались шаги на мостовой снаружи дома. Это была еще одна итальянская леди.
– Я тетя Джозефа, Лоретта, - представилась она, вручая мне накрытое фольгой блюдо. – Я только что услышала новости. Не переживай, дорогая, такое случается сплошь и рядом. У нас не принято об этом говорить, но мама Джо тоже в свое время сыграла поспешную свадьбу, если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Все не так, как кажется.
– Важно, чтобы ты хорошо питалась. Тебя еще не тошнит?
– Еще нет.
– Можешь не беспокоиться насчет возврата мне тарелки. Можешь отдать ее на «младенческом душе».
Мой голос повысился на октаву:
– На «младенческом душе»?
– Мне нужно идти, - продолжала она. – Собираюсь навестить соседку в больнице.
– Она наклонилась вперед и понизила голос.
– Рак, - прошептала она. – Ужасно. Ужасно. Она просто гниет. Внутренности сгнили, и сейчас у нее язвы по всему телу. У меня была кузина, которая вот также гнила. Она стала черной, а перед смертью у нее отвалились
– Бе-е-е.
– Ну, - произнесла она, - приятного аппетита. Наслаждайся блюдом.
Я помахала ей ручкой на прощанье и потащила теплое блюдо на кухню. Поставила его на прилавок и пару раз постучала головой о дверцу шкафа.
– Ай.
Потом подняла уголок фольги и заглянула внутрь. Лазанья. Пахнет хорошо. Я отрезала себе кусочек и положила на тарелку. Несколько секунд я сидела в размышлении, когда домой пришел Морелли.
Он посмотрел на лазанью и вздохнул:
– Тетушка Лоретта.
– Угу.
– Это уже выходит за всякие рамки, - произнес он. – Пора это прекратить.
– Думаю, они планируют «младенческий душ».
– Вот дерьмо.
Я встала и вымыла тарелку. Так у меня не будет соблазна отрезать еще кусок лазаньи.
– Как сегодня дела?
– Не то чтобы очень.
– Хочешь об этом поговорить?
– Не могу. Работаю с федералами. Это не предполагает публичную огласку.
– Ты мне не доверяешь.
Он отрезал ломоть лазаньи и присоединился ко мне за столом.
– Разумеется, я тебе доверяю. Это я Мери Лу не доверяю.
– Я же не рассказываю Мери Лу все подряд!
– Послушай, это не твоя вина. Ты женщина и потому болтушка.
– Это просто отвратительно! И так сексистски!
Он откусил лазанью:
– У меня есть сестры. Я знаю женщин.
– Ты не знаешь всех женщин.
Морелли взглянул на меня:
– Я знаю тебя.
Я ощутила, как загорелось мое лицо.
– Ага, ладно, нам стоит об этом поговорить.
Он откинулся на кресло.
– Выкладывай, что у тебя на уме.
– Не думаю, что я готова к ни к чему не обязывающему сексу .
Он подумал секунду и едва заметно кивнул:
– Тогда у нас проблема, потому что я не думаю, что готов к женитьбе. По крайней мере, не сейчас.
Ух ты. Большой сюрприз.
– Я не имела в виду женитьбу.
– Так что ты предлагаешь?
– Я ничего не предлагаю. Думаю, я просто за установление ограничений.
– Знаешь, ты одна из тех женщин, что сворачивают мужикам мозги. Мужики пускают машины с мостов и ударяются в запой из-за таких, как ты. И в булочной тогда ты тоже была виновата.
Я сузила глаза.
– Хочешь объяснить?
Морелли улыбнулся:
– Ты пахла, как пончики с джемом.
– Ты просто ничтожество! Именно это ты написал на стене в туалете магазина Марио. Ты написал, что я была теплой, сладкой и вкусной, и тебе хотелось меня съесть. А потом продолжил описание, как ты делал это! Все дошло до моих родителей, и меня заперли на три месяца. Совести у тебя нет!
Глаза его потемнели:
– Не путай меня с восемнадцатилетним подростком.
Пару секунд мы буравили друг друга взглядом, и молчание нарушил звук, словно что-то влетело в окно гостиной.