Четыре палки в колесо

Иванович Джанет

– Ничего.

– В «Севен-Илевен» что-нибудь случилось?

– Ничего.

Он вытащил пиво.

– А как у тебя прошел день?

– Так себе. Особенного ничего не произошло.

– За кем хочешь понаблюдать?

– За миссис Новики. Она вернулась домой. Я ездила поговорить с ней, а она паковала пожитки.

– Вовсе не значит, что она собирается привести тебя к Максин, - заметил Морелли.

Я пожала плечами:

– Это все, что у меня есть.

– Нет,

не все, - возразил Морелли. – Ты что-то скрываешь.

Я подняла бровь, как бы говоря «О, неужели?»

Морелли швырнул пустую бутылку из-под пива в мусорную корзину.

– И лучше бы этому не иметь ничего общего с тем делом о подделке денег, над которым я работаю. Мне ненавистна мысль, что ты придерживаешь улики.

– Кто? Я?

Он шагнул вперед и припер меня к кухонной стойке:

– Итак, как сильно ты хочешь получить мой пикап?

– Очень сильно.

Его взгляд упал на мой рот:

– Насколькосильно?

– Не настолько.

Морелли издал вздох от досады и отступил:

– Ох, эти женщины.

Салли смотрел MTV, подпевая рок-группам, неистово тряся головой в своем пароксизме увлечения «тяжелым металлом».

– Боже, - произнес Морелли, заглянув в гостиную, - удивительно, что у него еще ничего не отвалилось.

* * * * *

– Я не могу одолжить тебе машину, - сказал папаша. – Завтра собираюсь на службу. У меня предписание. А что не так с «бьюиком»?

– «Бьюик» не годится для слежки, - поделилась я. – Народ на него пялится.

Мы сидели за столом, и матушка раскладывала всем голубцы. Плюх, четыре голубца на моей тарелке. Я расстегнула пуговицу на шортах и потянулась за вилкой.

– Мне нужна новая машина, - заявила я. – Где мои страховые деньги?

– Тебе нужна постоянная работа, - заявила матушка. – Там, где есть льготы. Ты не становишься моложе, знаешь ли. Как долго ты собираешься гоняться за хулиганами по всему Третону? Будь у тебя постоянная работа, ты могла бы выделить деньги на машину.

– Большую часть времени моя работа постоянна. Мне просто сейчас не везет.

– Ты перебиваешься с хлеба на воду.

Что я могла сказать; она была права.

– Я могу устроить тебя водителем школьного автобуса, - предложил папаша, копаясь в своей тарелке.

– Как-то в одном из их дневных шоу показывали водителей школьных автобусов, - встряла Бабуля. – И двое из них заработали геморрой из-за неудобных сидений.

Мой глаз снова стал подергиваться. Я приложила к веку палец, чтобы его успокоить.

– Что с твоим глазом? – спросила матушка. – У тебя снова тик?

– О, чуть не забыла, - сказала

Бабуля. – Одна из твоих подружек приходила и искала тебя сегодня. Я сказала, что ты на работе, и она оставила записку.

– Мери Лу?

– Нет, не Мери Лу. Какая-то незнакомая. Настоящая красотка. Должно быть, одна из этих дамочек из отдела косметики в пассаже, потому что на ней была тонна краски.

– Только не Джойс!

– Да нет же. Я ведь сказала, что кто-то, кого я не знаю. Записка в кухне. Я оставила ее на стойке у телефона.

Я выбралась из-за стола и пошла за запиской. Это оказался небольшой запечатанный конверт. На лицевой стороне конверта было напечатано четкими буквами «СТЕФАНИ». Похоже было на приглашение на «младенческий душ» или на вечеринку по случаю дня рождения. Я открыла конверт и схватилась за стойку, чтобы не упасть. Записка была короткой. «УМРИ, СУКА». А маленькими прописными буквами говорилось, что он сделает свой ход, когда я меньше всего буду этого ждать. Написано все было на карточке для рецептов.

Но больше всякого послания пугало, что Сахарок с легкостью проник в дом родителей и вручил этот конверт Бабуле.

Я вернулась за стол и махом проглотила три голубца. Я не знала, что предпринять. Мне нужно было позаботиться о семье, но я не хотела пугать их по полусмерти.

– Ну? – поинтересовалась Бабуля. – Что за записка? Похоже на приглашение.

– Это кое-кто, кого я знаю по работе, - пояснила я. – В общем-то, она не очень хороший человек, поэтому если увидите ее снова, не впускайте в дом. На самом деле, даже не открывайте ей дверь.

– Обожежмой, - забеспокоилась матушка.
– Еще одна сумасшедшая. Только не говори мне, что она хочет застрелить тебя.

– В общем-то…

Матушка перекрестилась:

– Святая Мария, Матерь Божья.

– Не упоминай Матерь Божью всуе, - посоветовала я матушке. – Не настолько плохо.

– Так что я должна делать, если увижу ее снова? – поинтересовалась Бабуля. – Ты хочешь, чтобы я проделала в ней дырку?

– Нет! Просто хочу, чтобы вы не приглашали ее на чай!

Папаша положил себе добавки.

– В следующий раз кладите меньше риса, - произнес он.

– Фрэнк, ты это слышал? – обратилась к нему матушка.

Папаша поднял голову:

– Что?

Матушка хлопнула себя по лбу.

Салли склонился над тарелкой и уминал голубцы так, словно завтра не наступит никогда. Он прервался и взглянул на меня, я даже слышала, как у него в голове вращаются шестеренки. Красотка. Куча макияжа. Записка. Плохая девочка.

– Ох! – дошло до Салли.

– Я поем и побегу, - предупредила я матушку.- У меня вечером работа.