Четыре палки в колесо
Шрифт:
– На десерт шоколадное рассыпчатое печенье.
Я положила салфетку на стол:
– Возьму-ка его с собой в пакете.
Матушка тут же вскочила на ноги:
– Я сама.
У нас в Бурге свои рабочие законы. Матери сооружают коричневые пакеты. Вот так. И без исключений. По всей стране народ выискивает способы, как бы отлынить от работы. В Бурге же домохозяйки по-военному несут службу на страже своих обязанностей. Даже работающие матери отказываются отступиться от укладывания завтраков или упаковки остатков еды. И пока другие члены семьи, как зеленые
Я прихватила пакет с печеньем и вывела из дома Салли. Было слишком рано, и в принципе не было необходимости уходить, но не думаю, что стоило задерживаться, чтобы подвергнуться допросу с пристрастием. Моей матушке не растолкуешь, что меня преследует одержимый смертоубийством гей.
Бабуля с матушкой стояли в дверях и наблюдали, как мы усаживаемся в машину. Спины выпрямлены, руки сложены на груди. Губы крепко поджаты. Достойные венгерки. Матушка поди размышляла, что она сделала не так, почему я раскатываю с мужиком, носившим серьги с фальшивыми бриллиантами. А Бабуля в душе желала к нам присоединиться.
– У меня свой ключ, - крикнула я им. – Поэтому, лучше закройте дверь на замок.
– Ага, и не вставайте у открытого окна, - добавил Салли.
Матушка еще раз осенила себя знамением.
Я завела машину.
– Нужно с этим покончить, - заявила я Салли. – Я сыта страхами по горло. Сидишь тут, беспокоишься, что выскочит Сахарок и подожжет мои волосы.
– Я поговорил с парнями из группы, но никто ничего не слышал о нем.
Я поехала в сторону Чеймберз. По правде сказать, я не хотела связываться с Сахарком.
– Расскажи мне о Сахарке, - попросила я Салли. – Что ты там за чепуху рассказал полиции?
– Мы жили в одной квартире около шести месяцев, но я знаю о нем немного. Его семья живет в Огайо. Они не смогли смириться с этими его гейскими штучками, поэтому Сахарок от них откололся. Я в этой группе играю около года, но вначале я по большей части зависал с парнями из «Воющих Псов». Около шести месяцев назад у Сахарка с его бойфрендом Джоном случился улетный мордобой. Джон съехал, а я въехал. Только я ведь не Джон, сама понимаешь. Я просто стал соседом.
– Сахарок так не думал.
– Видимо, нет. Мужик, это настоящее свинство, учитывая, что мы, похоже, были идеальными соседями. Сахарок помешан на чистоте. Всегда чистит, моет, скребет. И я, типа, подходил, ну, не то чтобы сам такой, потому и было круто. Я имею в виду, мужик, что мы не дрались за то, кто будет, на хрен, пылесосить. И он знал толк в этом девчоночьем дерьме. Он знал все об основе, румянах и какой лак для волос лучше. Ты бы видела меня до того, как я переехал к нему. Я был похож на хренова варвара. То есть я жил с парой цыпочек, но никогда толком не обращал внимания, как они эту гребаную подводку наносят. Все это женское дерьмо такое сложное. Сахарок знал об этом все. Он даже помогал мне подобрать одежду. Это было одно из дел, которым мы занимались вместе. Покупки.
Вот теперь я поняла, откуда взялись шорты с задницей наружу.
– Когда он дал записку Бабуле, то был в женском платье, - напомнила я. – Требуется специальное снаряжение, чтобы выглядеть как женщина, а не похоже, что у Сахарка было время вынести что-нибудь из квартиры. Либо у него есть второе гнездышко, либо он купил все новое.
– Наверно, купил, - предположил Салли. – Сахарок огребает кучу денег. Раз в пять больше меня. За некоторыми вещами требуется посылать в Нью-Йорк, но, на самом деле, это не такая уж проблема.
– Плохо, что он запалил квартиру. Мы могли бы найти там что-нибудь.
– А полиция забрала ежедневник.
Здравый смысл подсказывал мне отдать ежедневник Джо. Но когда я взвесила преимущества, то поняла, что овчинка выделки не стоила. Департамент уже заставили искать Сахарка. Они уже, наверно, вовсю прилагают усилия. Что нам было нужно, так это талант с другого конца. Нам требовался Рейнжер.
Я позвонила ему по личному телефону, на пейджер и, наконец, поймала его на сотовом.
– Помоги, - сказала я.
– Без шуток.
Я обрисовала ему душераздирающую историю недавних событий.
– Вот черт, - произнес Рейнжер.
– Так что, по-твоему, мне делать?
– Поджарь на сковородке. Вторгнись в его пространство и делай то, что сведет его с ума.
– Другими словами, сделать из себя мишень.
– За исключением, если ты знаешь, где он обитает. Тогда мы отправимся туда и возьмем его. Но я понял, что ты не в курсе, где он живет.
Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, как черный «БМВ» Рейнжера скользнул к тротуару за полквартала от меня.
– Как ты меня нашел? – спросила я.
– Был по соседству. Увидел, как ты сворачиваешь на Чеймберз. Это тот парень с фальшивыми бриллиантами?
– Угу.
– У него прекрасный вкус.
– Ладно, мы поедем по местам, где Сахарок любит зависать. Посмотрим, сможем ли что-нибудь нарыть.
– Я держу нос по ветру, милашка.
Что бы это, черт возьми, не значило.
* * * * *
– Ненавижу все эти планирования, - заявил Салли, въезжая на маленькую парковку рядом с рестораном. – Вот первая остановка.
Я взглянула на боковую вывеску на здании. «ДАНТОВ АД». Подходяще, черт возьми.
– Не бери в голову название, - произнес Салли. – Это просто ресторан. Подают еду с приправами. Сахарок любит специи.
Ресторан представлял собой один большой зал. Стены были украшены фальшивыми фресками, изображавшими различные сцены, в которых сатиры и минотавры резвились в аду и других жарких местах. Сахарка здесь не значилось.
Двое мужчин помахали Салли. Он махнул в ответ.
– Привет, чуваки, - поздоровался Салли, направляясь через зал к их столику. – Я тут ищу Сахарка. Не видели его сегодня?