Четыре степени жестокости
Шрифт:
— Кони! У нас зрители!
Женщина подняла голову и уставилась на Джоша. Ее рот округлился, глаза расширились от испуга, она умоляюще посмотрела на него:
— Господи Иисусе!
Но Фентон лишь рассмеялся, а Джош бросился прочь по коридору. Тележка бешено гремела, и он оставил ее и кинулся в центральный зал. Где-то далеко часы пробили двенадцать раз, и тысячи голосов взревели, как проснувшийся зверь, обмениваясь притворно-радостными поздравлениями. Джош пошел быстрым шагом, едва не срываясь на бег. На шее выступил пот, а в ушах по-прежнему звучали голоса. Наконец он добрался до коридора,
Джош позволил себе расслабиться, лишь когда добрался до лазарета. Ворота оказались распахнутыми. Так не должно быть. Но как же он тогда мог войти? В камерах было темно. Тусклые флуоресцентные лампы освещали коридор. За столиком дежурного никого не было, комната для персонала тоже пустовала. Не было даже санитаров. Как же тогда попасть в камеру? Джошу отчаянно хотелось плеснуть в лицо водой, чтобы унять бешеное биение сердца, упасть на свою койку и заснуть. Дверь в его камеру была открыта. Но опять же так не должно быть. Джош не стал заходить внутрь. Вместо этого он, словно повинуясь невидимой силе, дошел до конца коридора и свернул за угол в похожее на пещеру отделение интенсивной терапии, где все кровати стояли в нишах. Там он увидел окруженного решетками Элгина.
— Кого я вижу, — проговорил Рой.
Дверь в клетку была открыта, и Рой сидел на краю койки Элгина, прогнувшейся под его весом. Джош осмотрелся, но нигде не увидел надзирателя. В голове всплыло смутное воспоминание об офицерах охраны, устроивших вечернику в одной из комнат. Фентон трахал какую-то женщину. Разрозненные фрагменты головоломки, которые всё не складывались.
— Сегодня ему отрезали ногу. Представляешь, он до сих пор обещает расправиться с нами.
Джош с ужасом посмотрел на лежащее на кровати тело. Ампутация? Одеяло с левой стороны выглядело подозрительно плоским. Элгин не спал, его здоровый, не закрытый бинтами глаз смотрел то на Джоша, то на Роя. Его руки были прикручены к кровати специальными лентами с застежкой-липучкой. Джош предположил, что это Рой привязал его, пока Элгин спал, а затем сел рядом и стал терпеливо ждать, когда он проснется.
— Как я рад видеть маленькую шлюшку Кроули, — сказал Элгин.
Рой шикнул на него, а затем обратился к Джошу:
— Мы тут с Лоуренсом разговаривали. И он очень огорчил меня. Этот человек причинил окружающим столько страданий и не собирается останавливаться на этом. Он страшно ненавидит тебя, Джош. Даже представить себе не можешь, до какой степени. Считает, что ты хочешь закончить дело Кроули и что тебя нужно остановить. Не хочешь сказать Джошу, что ты собираешься сделать с ним?
— Да пошел ты, Хромой. Ты — долбаный…
Рой сорвал бинт с лица Элгина и засунул в рот как кляп. Запекшаяся кровь на лице Элгина придавала ему сходство с байкером, упавшим с мотоцикла, с жертвой автокатастрофы. Его здоровый глаз налился кровью. Тело изогнулось, он попытался освободиться от пут.
— Ты должен был покончить со мной, пока у тебя была возможность, — говорил ему Рой.
Элгин дергался, рвался и пытался открыть набитый марлей рот.
— Как бы нам с тобой поступить, Лоуренс? — с рассудительным видом спросил Рой. Он положил свою мясистую руку на рот Элгина.
Джош никогда не видел такой большой кисти руки. Она полностью закрывала
— Вот так, — сказал Рой.
Услышав его спокойный голос, Джош наконец понял, что происходит. Безумная, бьющаяся, кусающаяся масса на кровати стала рваться с особой ненавистью и отчаянием.
— Тсс, — прошипел Рой. — Не нужно так дергаться. Все равно ничего не сможешь сделать.
Джош не знал, звучали в словах Роя просьба, призыв или нет, но вдруг понял, что не может поступить иначе. И он упал на Элгина, навалился на него всем телом, осознавая, что будет навечно проклят за этот свой поступок, и желая покончить со всем как можно скорее, расправиться наконец с Элгином. На улице завывал ветер, и снег колотил в стекла, как град. Казалось, весь мир превратился в клокочущий от ненависти колодец.
Тело продолжало рваться, пытаясь освободиться и вдохнуть воздух. Рой стал шептать что-то Элгину на ухо, пытался успокоить, говорил, что все будет в порядке. И на секунду Джош подумал, что ему удалось успокоить Элгина — его глухие стоны стихли, грудь перестала вздыматься, а воздух наполнился вонью, мерзкими запахами мочи и говна.
Джош отшатнулся. Он все еще слышал, как бешено колотится сердце Элгина, умоляя о свободе, прежде чем остановиться навсегда. Теперь все было кончено, и наступило долгожданное спокойствие. Рой отвязал Элгина и недовольно поцокал языком, разглядывая свежие следы на запястьях, затем поправил простыню и с гримасой отвращения подоткнул ее под Элгина. Он положил бинт на лицо Элгина, криво, как плохо прилаженный парик.
— На твоем месте, — сказал Рой, — я бы уже давно отправился в кроватку.
20
Не помню, как добралась домой. Но осознала, где нахожусь, лишь когда въехала на дорожку, ведущую к моему гаражу. Я была в сознании, но действовала машинально. Оказавшись дома, сняла ботинки и парку. На кухне увидела, что в кошачьей миске с водой плавают кусочки сухого корма. Холодильник опять потек, и я наступила в лужу. В спальне переоделась, чувствуя себя больной и разбитой. Я повесила на стул форму, надела рубашку, тренировочные брюки и тапочки.
Затем включила компьютер. Он долго загружался. Я посмотрела на визитку, там был только адрес сайта — бессмысленный набор букв, написанных в строчку и напоминающих ссылки, которые приходят в письмах со спамом, — а также пароль: NOYFB. Я запустила браузер и набрала адрес.
Выскочило окошечко для пароля, и я ввела его. Экран замигал, и открылся видеоплейер. Я подождала, пока видео загрузится, и нажала на воспроизведение. Появилось изображение, явно снятое любительской камерой. Сначала возникли титры: «Ночная прогулка». Название было написано простым белым шрифтом. Затем по экрану, словно снежинки, поплыли палочки-леденцы и ветки омелы — простейшая анимация, которую можно соорудить в программе «Power Point». Экран замигал, и появился еще один титр: «Социальный клуб Дитмарша представляет». Внизу был символ, напоминающий логотип. Круг и три перевернутых треугольника — свирепая физиономия тыквы. Что еще за социальный клуб Дитмарша?