Четыреста килознаков
Шрифт:
После этого вечер Ирины и Кирилла в клубе с прощальным поцелуем у парадной показался бледным и пресным.
А ты еще удивляешься, что не зашло, презрительно хихикнула Джо. Кому нужны твои детсадовские поцелуйчики? Люди хотят в книгах секса. Много подробного правильного секса. Чтобы от него шевелилось в правильных местах.
Ну не знаю, возразила я. У меня в правильных местах шевелится, когда рядом правильный мужчина. А дрочить на тексты… Что ж, наверно, это настоящие филологи. Не то что я.
Тут в
— Как насчет вечера? — спросил Ник.
— В твоем клубе?
— Если хочешь, можем и в другое место пойти. Тебя пугает хип-хоп?
— Я слишком стар для всего этого дерьма, — скривилась я.
— Да ладно, — он наверняка улыбался. — Не наговаривай на себя. Ты вполне еще бодрая старушка.
Ах так? Ну хорошо, Николай Владимирович, держитесь!
— А ты вообще танцуешь?
— Специально не учился, но… в принципе, да.
— Отлично, — аж коленки задрожали от предвкушения. — Заедешь за мной? Часов в семь?
— Хорошо. Куда поедем?
— Увидишь, — загадочно пообещала я, вспоминая, где могут быть туфли для латины.
Конечно, это его «в принципе» вовсе не означало, что он реально знаком с сальсой или бачатой. Может, вообще имел в виду вальс или что-то вроде. Но я и сама не танцевала больше шести лет. А если человек «в принципе» умеет двигаться, подстроится без проблем. В «Эль Пульпо» никто ни на кого не смотрит. Ну, если, конечно, не лезть на середину, как мы с Захаром.
Туда мы ходили регулярно, любовь к латине была у нас общей. Строили планы, как поедем в отпуск в Аргентину и уж там отожжем по полной. Но так и не отожгли, потому что как раз в «Эль Пульпо» познакомились с Региной, к которой Захар в итоге и ушел. Так что… пусть этот вечер станет жирной точкой на прошлом — и, возможно, началом чего-то нового.
Я позвонила в ресторан и заказала столик, а потом подошла к шкафу. Туфли нашлись на антресольной полке. Потрепанные, в боевых шрамах, как две старые акулы, но вполне крепкие. Набойки не стесаны, супинаторы не разболтаны. Нормально.
Теперь одежда. Широкая черная юбка-кармен с красным поясом, черный низко вырезанный лонгслив. Надела, застегнула ремешки туфель, полюбовалась собою в зеркале. Прошла по комнате, притоптывая каблуками.
Сорок, говорите? Бодрая старушка? Окей!
Хоть я и была занята, все равно казалось, что время сломалось. То и дело поглядывала на часы, а где-то с половины седьмого, уже полностью готовая на выход, прилипла к кухонному окну. Черный Хайлендер вполз во двор без одной минуты семь.
Вот это пунктуальность!
Не дожидаясь звонка, я положила туфли в пакет, оделась и спустилась вниз. Ник стоял у машины и что-то читал в телефоне. Поцеловал коротко, открыл передо мной дверь и так же коротко бросил, заводя двигатель:
— Командуй.
— На
Молча покачав головой, Ник забил цель в навигатор и отъехал от поребрика. Я пыталась угадать его настроение, но никак не получалось. Он был непроницаемо спокоен, но что пряталось за этой маской? Чем-то расстроен? Встревожен? Или просто задумался? Вчера, рассказывая о катастрофе и травме, Ник неожиданно раскрылся, я почувствовала это. Но сейчас снова был закрыт на все замки, закован в броню. Неужели мне не удастся сквозь нее пробиться?
Вдруг показалось, уже не в первый раз, что не хватает воздуха. Совсем немного, на половинку вздоха. Или на четвертинку. Как тогда, в лесу, когда он подошел и спросил, нет ли у меня троса. Снег, алые всполохи на его лице, мягкие обертоны голоса… Метель, низкое давление.
Нет, не поэтому. Только теперь я поняла, в чем дело. Между нами с самой первой минуты завязался странный безмолвный разговор, где-то очень глубоко, глубже Марианской впадины. Не постоянно, а словно волнами — они накатывали, замирали на мгновение и снова уходили. И было в этом диалоге что-то очень тонко, неуловимо эротичное.
Как нижняя нота духов, рождающая шлейф. Как послевкусие дорогого вина. Как тающая нега на подушечках пальцев, когда погладишь мех, бархат или шелк. Немного напряженно. Немного тревожно. Тот флёр, который превращает банальный секс в мистический, волшебный ритуал.
Остановившись на светофоре, Ник поймал мой взгляд и точно так же — едва заметно, неуловимо — улыбнулся, краешками губ, но больше глазами. И мне вдруг стало страшно. Это был тот самый мучительно сладкий, томительный страх, как во время поцелуя в лесу.
Предвкушение, заставляющее балансировать на краю, прежде чем сделать шаг вперед.
Я призналась себе, что хочу его. Не просто абстрактно — а могу представить, как это может быть… как это будет. И неважно, когда все случится — сегодня, через неделю, через месяц. Тогда, когда будет нужно.
Хотя… латина — она такая, опасная. Это тоже эротика — растворенная в звуках, в ритме, в горячих прикосновениях и взглядах глаза в глаза. Случайно ли я выбрала «Эль Пульпо» — или мне подсказало желание из той самой глубины, темной, как пульсирующая в висках кровь?
В ресторане за шесть лет многое поменялось. Я слышала, что он закрывался на ремонт, интерьер почти полностью стал другим. Ну и отлично — меньше ассоциаций.
— Эль пульпо? — положив перед нами меню, официант дежурно предложил коронку.
— Будешь? — спросила я Ника. — Осьминога на углях?
— Да нет, спасибо. Пока подумаем, — он открыл меню и быстро пролистал страницы. — Мы что, есть сюда пришли? Может, большой морской коктейль на двоих и минералки? Кстати, роскошно выглядишь.