Четырнадцатая золотая рыбка
Шрифт:
– Все девочки ее возраста носят такие пижамы, – отвечает за меня мама. – И у меня на уме были не только парни!
– Почему же ты тогда сбежала из дому?
– Я была влюблена, – цедит сквозь зубы мама.
– Влюбленности надолго не хватает. В отличие от докторской степени! Еще не поздно вернуться к учебе. Ты могла бы получить настоящий диплом.
Есть в этом диалоге что-то ужасно знакомое. Будто смотришь фильм, который уже видел. Я внимательно рассматриваю мальчика – его волосы с пепельными кончиками, то, как уверенно он стоит в нашем коридоре, как сжимается и разжимается его правая рука, словно привыкшая
– Знакомое кольцо, – говорю я и вдруг вспоминаю, на чьей руке я его видела.
Я смотрю на мальчика, и у меня вырывается:
– Дедушка?
Волшебник
– А ты кого ждала? – спрашивает он. – Зубную фею?
Дедушка выглядит как тринадцатилетний мальчик, но, если присмотреться, в нем можно увидеть и знакомые черты. Водянистые голубые глаза. Чуть насмешливый изгиб рта. Смыкающиеся над переносицей брови.
– Это что, волшебство какое-то? – тихо ахаю я.
Презрительно скривив губы, дедушка смотрит на маму:
– Моя внучка – и верит в волшебство? Ну и воспитание! Вот что бывает, если учиться на театральном!
Слово «театральный» он произносит как ругательство.
– Проехали, пап! – Мама отмахивается от него, как скучающий подросток.
Дедушка объясняет мне:
– Все просто – это наука.
Я не вижу в этом ничего простого и только качаю головой.
Дедушка досадливо вздыхает:
– Ведь это должно быть очевидно! Я придумал, как обратить процесс старения вспять посредством клеточной регенерации.
Я хлопаю глазами.
– Для непосвященных: я изобрел лекарство от старости. – Голос дедушки дрожит от волнения. – По сути, я обнаружил источник вечной молодости!
Я не знаю, во что верить. С одной стороны, разговаривает он точно как дедушка. Мне даже хочется проверить, нет ли в его карманах пакетиков с соевым соусом. С другой стороны, я не уверена, стоит ли верить хоть чему-нибудь из того, что я услышала. В глубине души я подозреваю, что это просто какой-то чудак, который стащил дедушкино кольцо и водит маму за нос. Она не может устоять перед детьми с жалостливыми историями.
Я поворачиваюсь к ней:
– Ты уверена, что это дедушка?
– Он-он, не сомневайся, – отвечает мама, закатив глаза.
– Ну конечно, это я! – возмущенно восклицает дедушка.
Он выхватывает из кармана старый кожаный бумажник и показывает мне свои водительские права. На фотографии – недовольное лицо дедушки с точно таким же взглядом, как и у стоящего передо мной мальчика.
– Вот это круто! – восхищенно шепчу я.
– Круто? Да это грандиозно! Мне дадут Нобелевку! – Дедушкин голос звенит все громче. – Все узнают, кто такой Мелвин Херберт Сагарски!
Мама зевает. Ее это явно не волнует.
– Я иду спать. Почему бы тебе не пообщаться с твоей внучкой? – Она многозначительно смотрит на дедушку. – И не клади ничего странного в холодильник!
Мама рассказывала, что, когда она была маленькой, дедушка хранил в холодильнике принадлежности для своих экспериментов. На полке по соседству с творогом и маслом стояли чашки Петри.
И вот мы одни на кухне. У дедушки громко урчит в животе. Он спрашивает:
– В этом доме найдется что-нибудь поесть? Я умираю с голоду!
– У нас есть пицца.
Дедушка уплетает остатки пиццы прямо у кухонной стойки.
– Так выживают лаборанты, когда приходит ся ночевать в лаборатории, – говорит он.
Затем он подходит к холодильнику, берет молоко и наливает себе большой стакан. Выпивает и наливает еще один.
Машет мне у меня перед носом пустым молочным пакетом и отрыгивает:
– Не забывай о кальции! Все эти разговоры о снижении плотности костей – чистая правда. За последние десять лет я стал на пять сантиметров короче.
– Ты усох?
– Это одно из проклятий старости.
– Зато ты вернул себе волосы.
– Не только волосы! – Глаза дедушки блестят. – У меня идеальное зрение, острый слух и никакого артрита! – Он демонстративно шевелит пальцами.
– А за что тебя отвели в участок? – спрашиваю я.
– Они утверждают, что я проник на чужую территорию, – усмехается дедушка. – Сделали предупреждение и отпустили.
– А куда ты проник?
– В свою собственную лабораторию! – Дедушка явно возмущен. – Я ее, считай, построил! Мое имя указано на девятнадцати патентах! Могли бы проявить хоть каплю уважения!
Я киваю, хотя понятия не имею, что такое патент.
– С тех пор как компания привлекла этих болтунов-инвесторов, все изменилось. Теперь речь только об увеличении прибыли да о снижении рисков. Никакого почтения к науке!
Тут дедушка зевает. Кажется, что из него разом выходит энергия, как будто кто-то щелкнул выключателем, и у него опускаются плечи. Мираж рассеивается, и внезапно дедушка становится похож на обычного тринадцатилетнего мальчика, которому пора постричься.
– Где я буду спать? – спрашивает он.
Медуза
По утрам я всегда встаю раньше всех, потому что люблю готовить завтрак. Маме готовка не доставляет удовольствия, и она шутит, что не уверена, ее ли я дочь. Но мне на кухне хорошо. Тут царит определенный порядок, и мне нравится экспериментировать.
В последнее время я часто готовлю блюдо под названием «взбесившиеся блины». Я замешиваю обычное блинное тесто и добавляю разные ингредиенты. Я уже испекла блины «смор» (шоколад, зефир, раскрошенные крекеры), «банановый сплит» (бананы, кусочки шоколада, вишня в ликере) и «пина колада» (ананасы, кокос).