Четырнадцатая золотая рыбка
Шрифт:
Сегодня утром я готовлю проверенный временем рецепт – корзиночки из блинов с арахисовым маслом. В тесто я добавляю кусочки арахисового масла и шоколадную стружку. Я как раз выкладываю блины на тарелку, когда дедушка заходит в кухню. На нем стариковская пижама – такая хлопковая, на пуговицах; вихры собраны сзади одной из моих резинок для волос. Наверное, в ванной нашел.
– У вас что-то с унитазом, – сообщает он. – Пришлось воспользоваться вантузом.
– Да, это у нас бывает. Блинов хочешь? – спрашиваю я.
– Спасибо, – благодарит
Он быстро все съедает и накладывает себе добавки. Наверное, мальчики-подростки и вправду вечно голодные.
На голове у него – взрыв на макаронной фабрике. Это мне знакомо – у меня точно такие же волосы: вьющиеся, непослушные, – всегда терпеть их не могла. Не от него ли они мне достались?
– У меня есть спрей, который хорошо усмиряет кудряшки, – говорю я дедушке.
Он отмахивается ложкой:
– Есть дела поважнее кудряшек. Мне нужно забрать T.melvinus'a из лаборатории. Эта штука помогла мне разобраться в механизме реверсии геронтологического процесса.
– А что такое геронтологический процесс?
Это похоже на название какого-то ужасного заболевания.
– Геронтологический процесс – это процесс старения.
Похоже, я не ошиблась.
– А что такое T.melvinus?
– Сокращенное название Turritospis melvinus. Это вид медузы.
– Ты благодаря медузе таким стал? Серьезно?
Дедушка поднимает бровь:
– Почему в это так трудно поверить?
В природе всегда существовали примеры регенеративных способностей.
– Всегда?
Дедушка наклоняется ко мне, его лицо сосредоточенно.
– Возьмем планария – плоского червя. Его можно разрубить надвое, и обе части вырастут в новых червей. Гидра – из рода пресноводных – может восстанавливать части своего тела, а у актинии геронтологический процесс, похоже, вообще отсутствует.
Все это я слышу впервые.
– И наконец, возьмем Turritospis nutricula. – Голос дедушки наполняется восхищением. – T.nutricula – это медуза, которая может вернуться на стадию полипа. То есть в свое детство!
Это все так интересно! Он такой интересный! Как будто я раньше никогда не слушала его рассказов. А может, так оно и было. Обычно, когда мы видимся, они с мамой только и делают, что препираются.
– Откуда ты столько об этом знаешь?
– Я изучал старение последние сорок лет своей жизни. Был у меня такой проект на стороне. Я и статьи на эту тему публиковал.
Я начинаю думать, что, пожалуй, ничего о дедушке не знаю. Совсем ничего. Словно он играл роль Дедушки в спектакле, но под его гримом скрывался кое-кто еще. Реальный человек.
– Несколько месяцев назад со мной связался один австралиец, который нырял у побережья Филиппин. Он вычитал в Интернете, что я изучаю медуз. Он думал,
– То есть больше тридцати сантиметров?
– Совершенно верно. Были и другие аномалии. Я понял, что это новый вид. Я даже дал ему название – Turritospis melvinus.
– Может быть, надо было назвать его в честь того, кто его нашел? – спрашиваю я.
Дедушка презрительно усмехается:
– Он всего лишь поймал ее. Это я определил, что это за вид. Я проделал всю работу один. Я создал препарат. Я проверил его на мышах.
– Ты экспериментировал на мышах? Это похуже, чем смывать рыбку в унитаз.
– На взрослых мышах, – уточняет дедушка. – Спустя несколько дней после того, как я ввел им препарат, они вернулись в пубертатный период.
– Они стали подростками?
Я пытаюсь представить себе мышей в прыщах и с длинными волосами.
– Совершенно верно! После этого я ввел препарат себе, а остальное ты знаешь. Я пытался забрать оставшиеся экземпляры T.melvinus'а из лаборатории, и меня поймал этот дуболом-охранник.
Я задумываюсь на минуту.
– А нельзя было просто позвонить твоим бывшим начальникам и все рассказать? Это же все-таки большой прорыв, так ведь? Они наверняка обрадуются.
– Они даже не знают, что медуза в лаборатории. – Дедушкин взгляд стал холодным. – К тому же они просто присвоят себе все результаты. Это мое открытие.
– Доброе утро, копуши! – щебечет мама.
Сегодня на ней один из ее обычных ансамблей: неоново-фиолетовое платье выше колен и высокие черные сапоги.
При виде ее дедушка ахает:
– Мелисса! В этом нельзя идти на работу!
– А что не так? – удивляется мама.
– Твои бедра у всех на виду!
Мама отмахивается от дедушки и начинает собирать сумки:
– Поторопитесь, а то опоздаем.
– Куда? – спрашивает дедушка.
– В школу, конечно.
– В школу? – фыркает дедушка. – Я уже находился в школу. Ты, может быть, забыла, что у меня две докторские степени?
– Очень жаль. Придется идти. Я сегодня позвонила Бернадетте.
Бернадетта – школьная секретарша и мамина подруга.
– Что же ты ей сказала? – спрашиваю я. Мама кивает в сторону дедушки:
– Что наш Мелвин – сын моей дальней родственницы. Его отец умер, а мама вышла замуж за наркомана. С отчимом он не сошелся и подозревает, что тот устроил пожар, спаливший вагончик, в которым жил его папа. Поэтому он автостопом приехал сюда, и я разрешила ему у нас пожить.