Четырнадцатые звездные войны
Шрифт:
— Да, — кивнул Фалькенберг.— Я привез превосходного техника и кое-какие инструменты. Итак, господа, ситуация примерно такая, как я и ожидал. Я не могу понять, почему все так обеспокоены?
У нас есть батальон Десантников КД, правда не самых лучших, но все же они обученные солдаты. С оружием легкого пехотного батальона и тренировкой, которую я могу дать рекрутам, добавленным к нашему батальону, я берусь встретиться лицом к лицу с вашими сорока тысячами молодчиков из партии Свободы. Проблема партизан будет несколько более трудной, но мы ведь контролируем
Хамнер рассмеялся. Смех был горький.
— Хотите сказать ему, Эрни?
Брэдфорд был смущен.
— Сказать ему это?
Хамнер снова рассмеялся.
— Нс выполняете домашних заданий. Это было в утреннем рапорте пару дней назад. Министерство Колоний решило по совету Бюрпера, что Хэдли не нуждается ни в каком военном оружии. Десантникам КД повезет, если они сохранят свои винтовки и штыки. Все остальное снаряжение уйдет с кораблями КД.
— Но это безумие,— запротестовал Брэдфорд. Он повернулся к Фалькенбергу.— Почему они это сделали?
Фалькенберг пожал плечами.
— Наверное какой-то деятель из партии Свободы добрался до чиновника Министерства Колоний.— Я полагаю, они не выше подкупа?
— Конечно, нет,— подтвердил Брэдфорд.— Мы должны что-то сделать.
— Если сможем. Я подозреваю, что это будет нелегко. — Фалькенберг сжал губы в линию.— На это я не рассчитывал. Это значит, что если мы попытаемся завинтить гайки через нормирование продуктов и удостоверения личности, то столкнемся с вооруженным мятежом. В любом случае, насколько хорошо организованы эти активисты ПС?
— Хорошо организованы и хорошо финансированы,— заверил его Хамнер.— В любом случае, я не так уж уверен, что продуктовые карточки были бы ответом на проблему партизанской войны. Ко-доминиум был способен примириться с множеством диверсий потому, что они не интересовались ничем, кроме рудников. Но мы не можем жить при таком уровне террора, который существует в городе прямо сейчас. Тем или иным способом, мы должны восстановить порядок и справедливость, если уж на то пошло.
— Справедливость это не то, с чем обычно имеют дело солдаты,— сказал Фалькенберг.— Порядок — другое дело. Этим, я думаю, мы сможем обеспечить.
— С сотней-другой солдат? — недоверчиво спросил Хамнер.— Но мне нравится ваш подход. Вы, по крайней мере, не сидите и не хнычете, чтобы кто-то помог вам. Не сидя думая, а так и не принимая решения.
— Мы посмотрим, что можем сделать,— сказал Фалькенберг.
— Да.— Хамнер встал и направился к двери.— Ну, я желал с вами встретиться, полковник. Теперь я встретился. У меня много дел, у Энри, я думаю, тоже, но я не замечал, чтобы он ими много занимался.— Он больше не оглядывался на них, а' вышел, оставив дверь открытой.
— Видите,— улыбнулся Брэдфорд. Он тихо прикрыл дверь. Улыбка его была знающей.— Он бесполезен. Мы найдем кого-нибудь для работы с техниками, как только вы возьмете под контроль все остальное.
— В некоторых пунктах он, кажется, прав,—
— Вы найдете способ,— перебил его Брэдфорд. Он, казалось, был уверен.— Вы можете рекрутировать, знаете ли, довольно крупные силы. И многое в беспорядках это не более, как уличные банды подростков. Они ничему не верны, ни партии Свободы, ни нам, ни кому-либо иному. Они всего лишь хотят контролировать район, где живут.
— Разумеется, но они едва ли вся проблема.
— Да. Но вы найдете способ. И забудьте о Хамнере. Вся его группа — гнилье. Они не настоящие прогрессисты, вот и все.— Голос его был полон эмоций, а глаза, казалось, сверкали. Нагнувшись вперед, Брэдфорд понизил голос.— Хамнер, знаете, раньше был в партии Свободы. Он утверждает, что порвал с ними из-за политики в области технологии. Но подобному человеку никогда нельзя доверять.
— Понимаю. К счастью, я и не должен этого делать.
— Именно,— просиял Брэдфорд.— А теперь, давайте приниматься за дело. У вас много работы и не забывайте,. что вы уже согласились обучать для меня некоторые партизанские войска.
Поместье было большое, почти двадцать пять квадратных километров, расположенное на невысоких холмах в дневном переходе от Рефьюджа. Там имелась центральная усадьба и амбары, все сделанное из напоминающего дуб местного дерева. Здания располагались в лесистой впадине в центре поместья.
— Вы уверены, что вам больше ничего не нужно? — спросил лейтенант Баннерс.
— Нет, спасибо,— поблагодарил Фалькенберг.— Те немногие, что с нами, сами принесут свое снаряжение. Нам придется организовать доставку продовольствия и горючего, когда придут другие, но пока мы сами справимся.
— Ладно, сэр,— согласился Баннерс.— Я вернусь с Маурером и оставлю вам машину. И у вас есть животные...
— Да, благодарю вас, лейтенант.
Баннерс отдал честь и сел в машину. Он начал было еще что-то говорить, но Фалькенберг уже отвернулся, и Баннерс уехал из поместья. Кальвин следил за его отъездом.
— Этот — любопытный,— заметил он.— Я считаю, он хотел бы побольше знать о том, что мы делаем.
Губы Фалькенберга дернулись в тонкой улыбке.
— Я и ждал, ему этого захочется. Ты позаботишься о том, чтобы он не узнал больше того, что мы хотим.
— Есть, сэр. Полковник, что это мистер Брэдфорд говорил о партийных солдатах? Много их у нас будет?
— Думаю, что да.— Фалькенберг пошел по широкой лужайке к большому ранчо. Капитан Фаст и несколько других ждали на веранде, а на столе ждала бутылка виски.
Фалькенберг налил порцию и опрокинул стакан одним махом.
— Я думаю, что у нас будет довольно много активистов Прогрессивной партии, коль скоро мы начнем, Кальвин. Я этого не жажду, но этого не избежать.
— Сэр? — капитан Фаст слушал спокойно.