Четырнадцатые звездные войны
Шрифт:
Слушая это и разглядывая странные и необычные комнаты Проекта, через которые мы проходили, я опять осознал, как во мне возникает незнакомое чувство. На этот раз оно не отступило, а начало расти и переполнять меня. Но все это внезапно кончилось, как только мы оказались в центре Энциклопедии, в таинственной Индекс-комнате.
Комната имела форму шара, такого огромного, что противоположная полусфера терялась в тумане. Ее присутствие только можно было угадать по наличию слабо мерцающих огоньков, которые хаотично вспыхивали в том месте, где она должна
Комната была пуста, но в ее геометрическом центре находилась платформа двадцати футов в диаметре, на которую мы и взошли.
— ...теперь мы здесь остановимся,— сказала Лиза, когда мы все, немного взволнованные, столпились вокруг нее.— Это место известно под названием Точки Перехода. Вы, должно быть, знаете, что это не что иное, как место, с которого можно будет работать с Энциклопедией.
Она замолчала и повернулась кругом, проверяя каждого в группе.
— Соберитесь, пожалуйста, поближе,— сказала она. На секунду ее взгляд задержался на мне... И опять незнакомое чувство потрясло меня, причиняя легкую боль.
— Теперь,— продолжала она после того, как мы образовали тесную группу в центре платформы,— я хочу, чтобы вы на минуту сохранили абсолютное спокойствие и прислушались. Постарайтесь отрешиться от всего постороннего и слушайте. Если кому-то покажется, что он что-то уловил, не стесняйтесь этого, скажите.
Все разговоры смолкли, и тяжелое, нерушимое молчание этой огромной комнаты повисло над нами. Незнакомое чувство еще больше завладело моим сознанием. Никогда прежде меня не волновали ни высота, ни огромные пространства, но теперь я внезапно почувствовал головокружение, мир начал медленно раскручиваться вокруг меня.
— А что же мы должны услышать? — резко спросил я, пытаясь хоть как-то противостоять панике, охватившей меня. Я стоял точно за спиной Лизы, когда говорил это. Она повернулась и внимательно взглянула на меня. В ее глазах мелькнула та странная тень, которую мне уже довелось видеть.
— Ничего,— сказала она, словно раздумывая.— Хотя есть один шанс из миллиона что-то услышать...
Она легко прикоснулась к моей руке.
— А теперь помолчите и не мешайте другим, даже если вы и не желаете слушать себя.
— О, я с удовольствием сделаю это,— усмехнувшись, проговорил я.
Девушка отвернулась, и внезапно через ее плечо, далеко от нас, у самого входа в Индекс-комнату, возле лестницы, ведущей на платформу, я увидел свою сестру. Как я не заметил, что она отстала, не знаю! Я узнал ее на таком расстоянии только по фигуре. Она разговаривала с каким-то незнакомцем, одетым во все черное. Его лицо, скрытое в полумраке, я не мог разглядеть, да и расстояние было чересчур большим, но он стоял очень близко к Эйлин и, казалось, был очень увлечен разговором.
Я был поражен и рассержен. Вид стройной мужской фигуры, казалось, возбуждал меня, подобно оскорблению. Уже одна мысль, что Эйлин отделилась от нашей группы и любезничает с каким-то мужчиной
Холодная волна гнева поднялась во мне. Даже обладая самым лучшим в мире слухом, нельзя было разобрать, о чем они так оживленно беседуют, но, поскольку мрачная тишина повисла в комнате, я напряг все свои силы, чтобы постараться хоть что-либо услышать из их беседы.
И тогда — постепенно, но во все возрастающей громкости — я начал слышать!
Это не был голос моей сестры или ее собеседника. Это был несколько глуховатый голос человека, говорившего на языке, похожем на латинский, но с падающими гласными и пришептыванием. И эта речь нарастала, усиливаясь не по громкости, а по четкости произношения.
Затем я услышал другой голос, что-то говоривший в ответ. А затем другой голос, и еще, и еще... Шепчущие, кричащие, визжащие, подобные снежной лавине голоса входили в меня с разных концов. Все голоса, все языки звучали в моей голове... И все это усиливалось, усиливалось, усиливалось...
Они звучали, бубня, крича, смеясь, скрежеща, приказывая и моля — но отнюдь не сливаясь, как это могло бы показаться, в вой или могучий гром, подобный звуку водопада.
По мере роста они становились все отчетливее и отчетливее.
Я СЛЫШАЛ КАЖДОГО!
Каждого из тех миллионов мужчин и женщин, которые жили сейчас на Земле.
Я испугался, не в силах совладать с этим. Грудь сжало удушье, мне стало не хватать воздуха. Задыхаясь, я упал без чувств.
С трудом открыв глаза, я с удивлением обнаружил, что лежу на полу и лишь Лиза Кант склонилась надо мной. Другие члены нашей группы еще только растерянно оглядывались по сторонам, пытаясь понять, что такое приключилось Со мной.
Лиза присела возле меня и, положив мою голову к себе на колени, спросила низким прерывистым голосом:
— Что с вами? Вы что-то слышали?
Я потряс головой, инстинктивно пытаясь прогнать тот ужас, который минуту назад пленил мое сознание, но тут же с изумлением обнаружил, что только бормотание изумленных людей, столпившихся вокруг меня, нарушает глубокую тишину Индекс-комнаты.
— Вы что-то слышали? — повторила свой вопрос Лиза.
Я взглянул на нее и все вспомнил.
Эйлин и незнакомец! Все еще лежа на полу, я повернул голову в том направлении, где стояли они раньше, но там уже никого не было.
С трудом поднявшись на ноги, я направился к выходу.
Но Лиза решительно преградила мне дорогу.
— Куда это вы собрались? Вы не можете оставить это так! Если зы в самом деле что-то слышали, вам следует немедленно пройти к Марку Торру. Он говорит со всяким, кто что-либо слышал в этой комнате!