Четырнадцатые звездные войны
Шрифт:
Все это время он даже не открыл своих глаз и ни разу не взглянул на меня, словно меня не было в этой комнате.
— Вы загипнотизировали меня,— крикнул я, обращаясь к нему.— А на это я не давал вам моего согласия. Я не давал разрешения подвергаться психоанализу!
Ладна открыл глаза, посмотрел на меня и покачал головой.
— Никто вас не гипнотизировал,— ответил он.— Я только открыл вам внутреннее зрение. И я вовсе не занимался психоанализом!
— Тогда что же это было?..— я замолк на полуслове, призывая себя к осторожности.
— То,
— Тогда как же вы сделали такой вывод? Как вы пришли к такому решению?
— Я наблюдал за вами, ваш вид, ваши действия, ваш голос рассказал мне обо всем. И еще дюжина других, не так бросающихся в глаза примет. Они-то и позволили мне сделать такой вывод.
— Я не верю этому! — вспыхнул я. Холодное бешенство вновь охватило меня.— Я не верю этому! — вновь повторил я, чтобы хоть немного успокоиться и прийти в себя. — Вы наверняка руководствовались еще чем-то!
— Да,— согласился он.— Вы правы. У меня было время, перед тем как прийти сюда, послушать записи вашей жизни. Вы ведь знаете, что ваша биография, подобно всем землянам, хранится в Энциклопедии!
— Нет,— сказал я мрачно.— Было еще что-то, гораздо более высокое, что повлияло на ваше решение! Я уверен в этом!
— Да,— усмехнулся Ладна.— Вы очень проницательны. Я уверен, что вы научитесь всему достаточно быстро и без нашей помощи.
— Бросьте говорить загадками! — закричал я. Но странность его речи так поразила меня, что, когда он в ответ на мой возглас испытующе посмотрел на меня, я успел придать своему лицу безразличное выражение.
— Это случится, Там,— мягко сказал священник.— То, чем ты себя сейчас ощущаешь, мы называем обычно «изоляцией» — необычной центральной силой в изменяющейся модели человеческого общества на его пути к своему совершенству...
От его слов мои руки сжались в кулак, и я, сдерживая дыхание, ждал продолжения. Но он не захотел продолжать свою мысль.
— Ну и что же? — пробормотал я нетерпеливо.
— Ничего! — усмехнулся Ладна.— Это все. Кстати, слышал ли ты когда-нибудь об онтогенетике? Надеюсь, ты позволишь мне при обращении к тебе такую маленькую фамильярность, учитывая мой возраст?
— Как вам будет угодно,— сказал я,— но об этом вашем учении я ничего не слышал.
— Если говорить коротко, об этой теории можно сказать, что все длительно изменяющиеся обстоятельства должны учитываться ею. В массе схваток и желаний индивидуумов, составляющих основу жизни, определяется направление роста модели человечества в будущем. Но в отличие от индивидуумов, которые сами учитывают желания всех людей, и чем совершеннее этот учет, тем лучше и точнее модель...
Он посмотрел на меня, как бы спрашивая, понял ли я его.
О, я понял. Но не дал ему увидеть этого.
— Продолжайте,— только и сказал я.
— В случае появления необычных
Он снова остановился и испытующе посмотрел на меня.
Я глубоко вздохнул, чтобы унять биение сердца.
— Хорошо, я — « изоляция», но что же вы хотите от меня?
— Марк хочет, чтобы ты был возле него, как контролер строящейся Энциклопедии. Мы тоже помогаем ему. Но необходимо понять, что, когда Энциклопедия будет завершена, только «слышащие» личности смогут с ней работать. В противном случае землян ожидает глубокое разочарование, моральное опустошение, деградация!
Он вздохнул и мрачно посмотрел на меня.
— Кроме того, Марк сейчас в затруднении. Если он не найдет немедленно последователей, то Энциклопедия никогда не будет завершена. А это, как я уже сказал, будет означать конец Земли. И если уйдут земляне, то человечество молодых миров перестанет быть жизнеспособным. Но это тебя не касается. Не так ли, Там? Ты ведь один из тех, кто враждебно относится к молодым мирам, а?
Я отрицательно покачал головой, словно стряхивая с себя его вопросительный взгляд. Но где-то в глубине души я знал, что он прав! Я представил себя сидящим в кресле перед пультом, прикованным долгом на все оставшиеся мне дни к этой нудной работе... Нет! Я не хотел ни их, ни их работы на Энциклопедии!
Довольно долго и тяжело работать, чтобы избавиться от Матиаса, стать рабом этих беспомощных людей — всех тех в великой массе человеческой расы, кто был слишком слаб, чтобы подчинять себя молнии! Нужно ли мне отбросить перспективу своего могущества и полной свободы ради ТЕХ, кто не в состоянии оплатить эту свободу для себя? Как я оплатил свою? Нет и еще раз нет!
—- Нет! — произнес я с вызовом.
Марк Торр глубоко вздохнул.
— Нет? Вот видишь, Марк, я был абсолютно прав! — кивнул Ладна.
— Ты мой мальчик, не имеешь сочувствия... не имеешь души.
— Что? Души? — переспросил я.— А что это такое?
— Могу ли я описывать цвет золота человеку, слепому от рождения? В одном могу тебя уверить — если ты найдешь ее, то сразу же узнаешь. Но это возможно только в том случае, если пробьешь себе дорогу через долину!
— Долину? Опять изволите говорить загадками?— начал было я снова распаляться.— Какая еще такая долина?
— Ты знаешь, про что я говорю, Там,— спокойно сказал Ладна.— Ты это знаешь лучше, чем я могу тебе объяснить. Это долина мозга и духа, куда возвращается все уникальное, созданное ими. Но оно искажается тобой и потому стремится к разрушению...
«РАЗРУШЕНИЕ»!
Это слово гремело в голосе моего дяди Матиаса, когда он читал Уолтера Бланта.
Внезапно, словно отпечатанное светящимися буквами на внутренней поверхности моего черепа, я увидел слово «ВЛАСТЬ» и понял возможности этой силы применительно ко мне.