Чингисхан. Демон Востока
Шрифт:
— Я — хозяин своего слова, — произнёс Эйрих. — Две кампании — ухожу на покой.
— Ты же юный ещё совсем, — Саварик, взглянувший на убавившийся уровень пива, дал знак разносчику. — Ещё две… нет, ещё три поставь, окажи любезность.
— Кто-то из известных тебе стариков сделал столько же, сколько успел сделать юный я? — спросил Эйрих.
— Ну, тоже верно, — пожал плечами Саварик. — Эх, жаль, конечно, что с племенем ничего не получилось. А я ведь настроился уже, что стану рейксом. При твоём
— Всё в руках Господа Бога, — вздохнул Эйрих. — Сам чем планируешь заниматься?
— Да не знаю, пока что, — ответил франк. — Наверное, продолжу легатствовать при тебе, а как ты уйдёшь на покой, куда-нибудь подамся…
/30 августа 413 года нашей эры, Готическая республика, г. Рим/
— Ладно, пора мне, — встал Эйрих из-за стойки. — Не напивайся.
— Постараюсь, — заверил его Саварик. — Успехов там.
— Ага-ага.
Гигант быстро допил свою кружку пива, после чего схватил кружку, предназначенную Саварику, и опрокинул в себя и её.
— У-у-у, какой нехороший человек! — пригрозил ему пальцем Саварик.
Альвомир виновато улыбнулся ему, после чего убежал вслед за Эйрихом.
— Эй, разносчик, дай мне ещё два пива!
«Поправив мрачное положение вещей» ещё четырьмя кружками, Саварик пошёл в общественный туалет, чтобы избавиться от лишнего.
Делать ему особо нечего, он уже половину декады в городе — взял увольнение на декаду. Падшие женщины, моря вина и браги, реки пива, посещение пиров, свадеб, даже похорон — Саварик чувствовал себя в центре событий, но… это уже как-то приелось…
В родном племени к нему отношение сложилось неоднозначно. С одной стороны, он приезжал в родные края, предлагал, обещал и заверял, а с другой, как оказалось, не так предлагал, недостаточно обещал и неубедительно заверял. Послушай его франкские старейшины сразу, не было бы истребления, коему подверглись франки от рук Флавия Аэция. Теперь он в положении «я же говорил — не послушали, а так и получилось», что никогда и никому не нравится. Ходящий на двух ногах символ ошибки вождей и старейшин.
«Ну и пусть сидят себе в Реции, коз пасут, суки…» — подумал Саварик, встав перед лункой туалета. — «Надо было слушать, когда я говорил. Я что, чирь на жопе, чтобы навязываться? Между прочем, кое-где уважаемый человек! Легат готического легиона! Воин-победитель, в числе прочих!»
— Эй-эй-эй, полегче! — отскочил от лунки сидевший над ней римлянин. — Следи, куда ссышь!
— Мои извинения, — опёрся Саварик о стену. — Перебрал чутка.
— Оно и видно.
Закончив с отхожими делами, Саварик кинул монету в чашку и пошёл дальше.
— Э, я его
— Да кого ты тут, сучья сыть, можешь знать?! — раздражённо вопросил знакомый голос.
— Да видел его при Эйрихе, ещё в Константинополе, — ответил первый голос.
Слова «Эйрих» и «Константинополь» вызвали в Саварике целый каскад воспоминаний, резко отрезвившие его разум. Он обернулся и увидел три знакомых физиономии.
— Я вас знаю? — спросил он, пройдя несколько шагов.
— Э, точно он! — воскликнул воин, лишённый нескольких пальцев на правой руке. — Ты же франк, верно?!
Это те дружинники, что переметнулись от Эйриха на службу к восточному императору. Саварик не помнил, чтобы Эйрих хоть раз о них вспоминал.
— Легат Саварик, — представился он.
— Ниман Наус, — представился лысый, после чего указал на беспалого. — А это Хумул. Ну и вон тот патлатый — это Вихрабин.
— Я вспомнил вас, — кивнул Саварик. — Вы переметнулись к…
— Давай не будем о плохом, — поднял правую руку Хумул. — Ты же близок к Эйриху, так?
— Ну, насколько это возможно, — произнёс франк неуверенно.
— Можешь свести нас с ним? — спросил Ниман Наус.
— А зачем мне это? — поинтересовался Саварик.
— У нас есть немного деньжат, поэтому не обидим, — заулыбался Наус. — Пятьдесят солидов — этого хватит?
— Наверное, Эйрих захочет поговорить с вами и так, — пожал плечами Саварик. — Денег я с вас брать не буду, чтобы не обижались потом.
— Ты, главное, сведи нас с ним, а дальше мы сами, — махнул рукой Хумул. — Ну?
— Идите за мной, как раз делать нехрен было, — ответил Саварик.
Они вышли на центральную улицу, ведущую к римскому форуму. Вечеринка у матроны Фурии начнётся только после заката, когда приличные люди будут спать в своих домах, а неприличные только начнут веселиться. И до вечера Саварику делать совершенно нечего.
— Насколько знаю, вы ушли на службу к восточному императору, — произнёс Саварик, когда они вышли к форуму.
— Да, было такое, — кивнул Хумул. — Но, знаешь, дворцовая стража — это одно, а вот когда тебя отправляют на юг, умирать в песках…
Саварик слышал, что слова и дела консула Балдвина дали своих благоприятные плоды и шахиншах Йездигерд I пошёл войной на Восточную империю, нарушив очередной «вечный мир».
«От того, что мир называют вечным, вечным он не становится», — подумал он. — «И эти трое, судя по всему, не захотели гибнуть в песках, поэтому сбежали, покрыв себя вечным позором».
—… и мы решили, что надо было оставаться с Эйрихом, — продолжал Хумул. — Вот чувствовал я, что в этом мальце есть потенциал, но поддался уговорам Науса…