Чингисхан. Демон Востока
Шрифт:
— Пошёл на№%й! — возмутился Ниман Наус. — Это ты вечно начинал свою песенку «дружину не уважают, скоро, как римляне, начнём под струнку ходить, а потом Эйрих начнёт позволять себе децимацию за то, что не там посрал!»
Саварик усмехнулся. Эйрих завёл в легионах строжайший запрет на испражнение в неположенном месте, с прогрессивным ростом количества плетей рецидивистам. Был у него с этим какой-то пунктик…
— Ты ещё скажи, что ты с этим не был согласен! — выкрикнул Хумул.
— Сука, сейчас бы водили легионы… — с горечью произнёс Вихрабин. — А
Наус посмотрел на него с отчётливо видимой неприязнью.
— Вас, насколько помню, было больше, — произнёс Саварик, решив разбавить тяжёлую паузу.
— Нет больше никого, — вздохнул Ниман Наус. — Бадван, Храбнс и Ансивульф больше не выпьют с нами… Надеюсь, в Валхолле их приняли как истинных эйнхериев…
— Ты бы не болтал тут на языческие темы, — попросил его Саварик, боязливо оглядевшись по сторонам. — Очень опасное дело.
— А как Эйрих сам? — спросил Хумул. — Сегодня видел его?
— Недавно разговаривал и даже выпил с ним, — ответил Саварик. — Настроение у него… сильно зависит от того, что ему скажут в Сенате.
— А-а-а, старикан Торисмуд всё ещё увлекается этой ерундой, да? — усмехнулся Наус.
— Вы вообще ничего не слышали о том, что всё это время происходило? — удивлённо спросил Саварик.
— Да откуда бы? — спросил Хумул. — Мы же в Константинополе недолго просидели — через полгода отправили в Феодосию, ведь тамошняя солдатня не способна отражать набеги степняков! Будто мы, сука, способны! Там-то и потеряли Храбнса, м-да… Потом, ещё через полгода, вернули в Константинополь, но по дороге мы потеряли Бадвана, он съел какое-то говно и околел за ночь. Потом на юг отправили, чтобы держать рубежи в случае возможной атаки персов, но они всё не атаковали и не атаковали, суки… Сколько мы там проторчали?
— Дохрена, — ответил Вихрабин.
— Да, где-то около того, — кивнул Наус.
— Потом нас обратно в Константинополь, а как только мы доехали и начали расслабляться, как эта персидская б№%дина решила нанести подлый удар! — практически выкрикнул Хумул. — Ну, тут мы и решили, что нахрен не сдалась такая служба!
— А третьего где потеряли? — спросил Саварик.
— Ну, во время бегства из города, — ответил Наус. — Со стены пристрелили, суки. Он умер у меня на руках…
Выходит, что предателей наказала сама жизнь.
— Вот здесь стоим, — остановился Саварик у ступеней Капитолия. — Не знаю, сколько времени это займёт, но заседания Сената, к счастью, конечны.
/30 августа 413 года нашей эры, Готическая республика, г. Рим/
— Ух, как же вы все меня… — вышел Эйрих из здания Сената.
— О-о-о, Эйрих! — заорал кто-то.
Проконсул вгляделся в лица машущих ему людей и поморщился, будто от зубной боли.
Молча спустившись по ступеням, он прошёл к термополию.
— Вина и лепёшек, на одного, — сделал он заказ.
— Ты что, не рад нас видеть? — удивлённо спросил
— В моём сердце нет радости для предателей, — ответил Эйрих. — Убирайтесь туда, откуда пришли.
— Ты чего? — недоуменно спросил подошедший к нему Хумул.
— Я ещё терплю вас, но скоро выйдет отец и у него может не найтись слов, — предупредил его Эйрих. — Я думал, что вам понравилась служба у восточного императора.
— Да ты даже не знаешь, о чём говоришь! — воскликнул Ниман Наус. — Мы страдали, выживали, одерживали победы, терпели поражения, а в благодарность нам давали только новые войны!
— Значит, вы совершили самую главную ошибку в ваших жизнях, — пожал плечами Эйрих. — Я сказал, чтобы вы убирались — мой приказ всё ещё в силе.
— Кто ты такой, чтобы нам приказывать? — вскипел Хумул. — Мы тебе не служим!
— Брун, вышвырни этих троих… — начал Эйрих давать приказ присутствующему чуть поодаль десятнику избранной дружины.
— Это ещё кто такие, вашу мать?! — вышел из здания Сената Зевта. — Как это говно проникло в наш город?!
— Зевта, брат… — обернулся к нему Ниман Наус.
— Это говно ещё и смеет называть меня своим братом?! — Зевта схватился за меч на поясе. — Эйрих, зачем ты вообще с ними разговариваешь?! У нас с предателями…
— Отец, прошу тебя, спокойнее, — попросил Эйрих, допивший вино и сжевавший кусок лепёшки. — Вы трое, какими бы ни были, а всё ещё готы. Вам, как и всем, положено по пятьдесят югеров земли в обработку. Вы пришли в Рим, рассчитывая, что я прощу вас, поглажу по головкам и включу в состав войска, но вы прочитались. Идите в землеуправление и получайте свою землю, желательно где-нибудь в Сицилии или Венетии и Истрии, чтобы я точно вас больше не увидел. Или же, как вариант, убирайтесь прочь из Готской республики.
— Суки, когда вы были особенно нужны, вы не появились! — яростно проревел Зевта. — А теперь, когда всё вдруг стало хорошо, вылезли, как чирей на жопе?!
— Что ты говорил о земле? — заинтересовался Вихрабин. — Это ведь не шутка?
— Разбирайтесь сами, — вздохнул Эйрих. — Мешать или помогать вам я не буду. Вы умерли для меня в тот день, когда перешли на службу к восточному императору. Надеюсь, что вам было, хотя бы, весело.
— Валите нахрен отсюда, пока я вам кишки не выпустил! — выкрикнул Зевта. — Брун, проследи, чтобы они добрались до землеуправления, получили свои сраные куски земли и валили нахрен из города!
— Слушаюсь, почтенный консулар… — ответил дружинник и грозно посмотрел на троих блудных коллег. — Пройдёмте. Контуберния, за мной!
Зевта сел рядом с Эйрихом и постучал костяшками по стойке. Он тут появляется почти после каждого заседания, поэтому Гай Сауфей знает, что именно ему нужно.
— Ты всё окончательно решил? — спросил отец у Эйриха.
— Уже давно, — ответил Эйрих.
— А мне вот нравится Рим, знаешь ли… — произнёс Зевта. — Хотя, в чём-то ты прав. Буду скучать по той дырявой хибаре, которую мы строили впопыхах из всего, что попадётся под руку…