Чингисхан. Демон Востока
Шрифт:
Принесли заказ. Татий заказал себе свиные рёбра и вино, а Хродегер чечевичную кашу и пиво.
— Эх, жаль, — вздохнул Татий, разрезая рёбрышко бронзовым столовым ножом. — А я думал, что наша встреча — это знак от Судьбы.
— Мне Судьба уже послала один знак… — Хродегер невольно погладил шрам на руке. — Мне хватило.
— Да, понимаю, — Татий почесал шрам на лбу. — А так, что нового в Вероне?
— А я откуда знаю? — усмехнулся Хродегер. — Я дни напролёт на полях, обрабатываю выделенную землю: пашу, сею, пожинаю. Часть
— Если поведёшь моих воинов, то заплачу тебе пять тысяч солидов единовременно за захват острова, а ещё по солиду за каждый день путешествия, — сделал Татий предложение. — Вижу по твоему лицу, что заинтересовал… Зачем вечность копошиться в земле, когда можно стать безумно богатым человеком за какие-то пару лет?
— Почему именно я? — поморщившись, спросил Хродегер. — Ты, наверное, и не вспоминал обо мне до нашей сегодняшней встречи.
— Вспоминал! — не согласился Татий. — Так же, как об Аравиге, Атавульфе, Отгере, Бране, Совиле и прочим тысячникам прославленного гота Эйриха. Но их со службы в легионах не переманить, увы.
— Есть и другие, — покачал головой Хродегер.
— Мне не нужны другие, мне нужны лучшие, — ответил на это Татий.
— С чего ты взял, что я — лучший? — недоуменно спросил Хродегер.
— Я знаю Эйриха уже очень давно, — вздохнул римлянин. — Высшая оценка мастерства стратега от него — это когда он очень жалеет, что такой человек ушёл от него. О твоём уходе он очень жалел.
— Может, ему нравилось, как я пою? — усмехнулся Хродегер.
— Так ты принимаешь моё предложение? — спросил Татий. — Ладно, могу повысить твой гонорар до пяти с половиной тысяч солидов единовременной выплатой, но это предел.
— Пять тысяч пятьсот солидов? — переспросил Хродегер. — У меня есть время подумать?
— Я отправлюсь в путь в следующем году, но хочу иметь определённость о военачальнике как можно раньше, — ответил на это заулыбавшийся Татий.
Наверное, он подумал, что коготок птички уже увяз в очень выгодном предложении… А Хродегеру нужно поговорить с семьёй, спросить, что об этом думают жена и сыновья. Ему очень не хотелось сгинуть, как отец, но пять с половиной тысяч солидов — это деньги, которые изменят абсолютно всё. Можно обрабатывать землю только для своего удовольствия, отгрохать большую виллу, чтобы с десятками комнат, нанять работников, может, мастерскую какую-то открыть…
Хродегер вдруг вспомнил давние разговоры с Эйрихом. Они обсуждали перспективы мирной жизни, когда закончатся войны. Если будут деньги, можно поставить небольшую фабрику по производству чего-нибудь нужного и ценного. Например, горшки обжигать по римской методике или стекло делать — Эйрих говорил, что если знать как, то можно делать и стекло. И это тоже одна из вещей, о которых Хродегер хотел бы с ним потолковать, на перспективу. А если у него сразу будут деньги на всё
— В общем, ты крепко подумай над этим и обязательно дай мне ответ, — попросил Татий. — А я пойду уже, наверное…
— А зачем ты показывал сересскую аркобаллисту, если не собираешься её продавать? — задал последний вопрос Хродегер.
— Так я собираюсь, но не сейчас, — широко улыбнулся Татий. — Сейчас молва пройдёт по всему городу, желающих появится тьма тьмущая. И тогда я буду выбирать покупателей. Буду продавать эти аркобаллисты. Дорого.
— Торгашеские фокусы, — неодобрительно покачал головой Хродегер.
— Зато работают, — улыбнулся Татий и встал из-за стола. — Ладно, я пошёл, а ты держи в голове перспективы нашего сотрудничества!
Хродегер доел кашу и допил пиво, после чего кивнул табернщику и пошёл к дому Августа.
— О-о-о, Альвомир! — увидел он гигантскую фигуру, также идущую к дому Августа.
— Э-э-э… — вгляделся гигант в лицо Хродегера. — А-а-а, Ходикер!!!
Альвомир бросился к нему и сжал в могучих объятиях.
— Хр-р-х… Убьёшь… — просипел бывший тысячник.
— Как твои дела?! — отпустил его Альвомир.
— Эх, я в порядке, — ответил Хродегер, поправляя тунику. — Дед дома? Ха-ха…
— Деда? Дома! — покивал гигант. — Идём!
Избранные дружинники, стоящие на часах, кивнули Хродегеру и Альвомиру, после чего пропустили в дом.
— А это у нас кто? — выглянула из кухонного помещения Тиудигото. — О, Хродегер! Проходи! Я как раз готовлю обед!
— Здравствуй, почтенная Тиудигото, — поклонился Хродегер.
— Ой, да брось ты это! — отмахнулась мать Эйриха. — Ты же не чужой, поэтому веди себя как свой!
— Благодарю, — вновь поклонился Хродегер.
— Ох… — закатила глаза Тиудигото. — Эйриха ищешь? Он на заднем дворе, со своим римлянином.
Альвомир учуял какой-то интересный запах, поэтому пошёл на кухню, а Хродегер озадаченно почесал затылок и пошёл искать выход на задний двор.
—… никогда о таком не слышал? — удивлённо спросил Татий. — В Сересе ими вооружают целые когорты!
— Это… интересная информация, — произнёс Эйрих, озадаченно разглядывающий сересскую аркобаллисту. — Но Бог с ними, со стреломётами. Что по нашей главной задаче?
— Ха! А я всё ждал, когда же ты спросишь! — воскликнул довольный Татий. — Смотри…
Рядом с ними стоял ещё один человек, одетый диковинно и выглядящий не менее диковинно. Кожа его бронзово-жёлтая, глаза чуть раскосые, он худ, как и Татий, но ростом ниже на полторы головы. Шёлковый халат, расшитый золотом, сильно выделялся на фоне скромных одежд Эйриха и Татия, а шёлковая ткань, диковинно намотанная на голову, будто бы намекала на иномирное происхождение этого человека.
Хродегер кашлянул и зачем-то постучал по дверному косяку. Эйрих развернулся и увидел его.
— Сегодня день чудес, — произнёс он. — Хродегер, друг мой!