Чингисхан. История завоевателя Мира

Джувейни Ата-Мелик

Земля опустела, и я был вождем без последователей; И одним из моих несчастий было то, что я был одинок в своем устремлении [36] .

Ученые и добродетельные мужи — да не глянет дурной глаз на двор их славы и да будут воздвигнуты при их жизни башни благородства и величия — по доброте своей прикрывают слабость и несовершенство моего языка и слога вуалью снисхождения и прощения, ибо в течение десяти лет, что мои ноги ступали по чужой земле, я воздерживался от ученья, и листья наук оказались «оплетены паутиной», и картины их исчезли со страниц моей памяти —

36

Из поэмы неизвестного автора, вошедшей в Хамасу (М. К.)

Как

слова, написанные на поверхности воды;

поэтому они не прикладывают палец осужденья к следам моих ошибок, от которых не может уберечься ни один человек, «ибо каждый идущий спотыкается».

Если вы заметите погрешности в моем слоге, моей каллиграфии, моих способностях или моем красноречии, Не подвергайте сомнению способности моего ума: поистине, мой танец сообразуется с музыкой времен.

И если в краях неумеренности и несовершенства я переходил тропу сдержанности, удовольствуйтесь мудростью этих строк: «И те, которые не свидетельствуют криво, а когда проходят мимо пустословья, проходят с достоинством» [37] . Ибо цель пересказа этих историй и придания гласности и описания хода событий двояка, а именно — духовное и мирское благо.

Что до духовного блага, то если проницательный муж с чистой душой, справедливый и умеренный, взглянет на это глазами, чуждыми злобы и зависти, а это нередко случается /8/ и не ищет ошибки, и не отыскивает пороки и недостатки, которые есть следствие низменности ума и подлости души; и если он не взирает с почтительностью и преданностью, которые оправдывают преступления и дерюгу принимают за парчу —

37

Коран, сура XXV, стих 72.

Глаза довольства слепы к любым недостаткам, глаза же гнева повсюду отыскивают изъяны [38] , —

но если он принимает все честно и искренне, как всякий, который выбирает золотую середину, — «ибо лучшее во всем есть золотая середина», —

Если я соглашусь нести бремя любви, а потом освободиться от него, я ничего не приобрету и ничего не потеряю, —

38

Одна из строк, принадлежащих Абдалле ибн Муавийя ибн Абдалла ибн Джафар ибн Абу-Талиб, в которой он упрекает своего друга Хусейна ибн Абдалла ибн Убайдалла ибн Аббас. См. Kitab-al-Aghani, XI, 76 (М. К.)

и если он размыслит над этими повествованиями и сочинениями, которые написаны различными стилями [?], тогда покров сомнения и подозрения и пелена недоверия и неуверенности спадут с его глаз, и от его разума и сердца не будет сокрыто, что все добро и все зло, все счастье и горе в этом мире роста и тлена свершается по указу Всемудрейшего и зависит от воли Всемогущего, чьи дела есть образец мудрости и основа совершенства и справедливости; а когда происходят такие события, как опустошение стран и рассеивание народов вследствие поражения добра и победы зла, в них заключены мудрые уроки. Господь Всемогущий сказал: «И может быть вы любите что-нибудь, а оно для вас зло» [39] . А учитель Санаи [40] сказал:

39

Коран, сура II, стих 213.

40

Знаменитый поэт-мистик первой половины XII в.

Возьми надежду иль страх — Мудрец не создал ничего лишнего. Все, что произошло, и что еще произойдет в этом мире, должно свершиться.

И Бади из Хамадана [41] сказал в одном трактате: «Не противьтесь воле Всевышнего и не соперничайте с Ним в многолюдности на Его собственной земле», — ибо «земля принадлежит Аллаху: Он дает ее в наследие, кому пожелает из своих рабов» [42] .

41

Т. е. Вади аз-Заман (Badi’-az-Zaman) (ум. 1007), арабский поэт, создатель нового литературного жанра макама (род авантюрной повести, написанной рифмованной прозой).

42

Коран, сура VII, стих 125.

Всякий секрет есть море, чтобы погрузиться в которое

у человека нет ни знаний, ни мудрости; кто из людей может пролететь над этим горизонтом, какой разум или воображение могут пересечь эту долину?

Откуда я взялся? Откуда взялось слово тайны царствия? Ибо никто не ведает тайного, а только один Всевышний. /9/ Твоя душа не ведает этой тайны, для тебя нет пути сквозь этот покров.

Лишь две вещи можно постичь разумом или из преданий, и лишь они не отделены от воображения и понимания. Первая — проявление чудес Пророчества, а вторая — теология. И что может быть чудеснее, чем предсказание: «Земля была пожалована мне, и мне был указан восток ее и запад, и владения моего народа достигнут пределов пожалованного мне», сбывшееся через шестьсот с лишним лет в виде нашествия неведомой армии? Ибо обилие света от солнечных лучей не более странно, чем сырость от воды или тепло от огня, но всякий свет, воссиявший во тьме, безмерно чудесен и удивителен.

Мы были живы до тех пор, покуда под воздействием чар не увидали свет в ночи.

Потому знамя ислама поднимается выше, и огонь веры пылает ярче, и солнце учения Мухаммеда оставляет в тени те народы, чей слух не услаждают такбир и азан, и по чьей земле ступают лишь нечистые ноги поклоняющихся аль-Лат и аль-Узза [43] , в то время как верующие во Всевышнего направили свои стопы туда, и достигли дальних стран Востока, и обосновались там, и устроили там свои дома, и число их так велико, что не поддается счету и исчислению. Многие из них во времена покорения Трансоксании и Хорасана [44] были отправлены туда для занятия ремеслами и ухода за скотом, и еще многие — из самых западных краев, из двух Ираков [45] , Сирии и других земель ислама — оказались там по коммерческим и торговым делам, посещая каждую область и каждый город, получая славу и видя диковинные вещи, и отбросили посох странствий, и решили остаться там; и обосновались в тех землях, и возвели дома и замки, и вместо жилищ идолов построили обители ислама, и основали школы, в которых ученые мужи обучают и наставляют учеников, а ученики извлекают из этого пользу. Поговорка «ищи знания даже в Китае» относится к этому веку и живущим в эту эпоху.

43

Имена двух богинь, почитаемых древними арабами.

44

Хорасан того времени был значительно больше нынешней провинции северо-восточной Персии. Из четырех его крупнейших городов — Балх, Мерв, Герат и Нишапур (см. стр. 100) — только последний в настоящее время остался на территории Персии. Мерв (современный Мары) находится в Туркменистане, а Балх и Герат — в Афганистане.

45

Т. е. Арабский Ирак, или Нижняя Месопотамия, и Персидский Ирак, или Центральная Персия.

А с детьми многобожников было так: некоторые из них были захвачены мусульманами, и их постигла низкая участь рабов, и они познали достоинства /10/ ислама, а другие, когда луч света истинного учения коснулся их холодных сердец, о которых сказано: «Они точно камень или еще более жестокие» [46] , познали радость веры; так солнечные лучи, освещая горную породу, делают видимыми блестящие самоцветы. Итак как судьба благоприятствует приверженцам веры, то повсюду, куда ни бросишь взгляд, глаз видит населенный верующими в Единого Бога огромный многолюдный город, и посреди тьмы яркий свет. И среди членов ордена аскетов-идолопоклонников (которые на их собственном языке называются тойин [47] ) существует поверье, что до того, как в тех краях обосновались мусульмане и зазвучали такбир и игамат (да утвердит и сохраняет их вечно Всевышний!), идолы с ними разговаривали — «Ведь шайтаны внушают своим сторонникам (чтобы они препирались с вами)» [48] , — но из-за прихода мусульман они разгневались и замолчали — «Аллах наложил печать на их уста». И так должно быть, ибо:«Пришла истина, и исчезла ложь: поистине, ложь исчезающа» [49] . Повсюду, где сияет свет истины, тьма неверия и несправедливости рассеивается и исчезает, подобно туману после восхода солнца.

46

Коран, сура II, стих 69.

47

Т. е. буддийский священник (у Рубрука — Tuini). Тюркское слово toyin произошло от заимствованного китайского tao-jen, буквально «человек Пути».

48

Коран, сура VI, стих 121.

49

Там же, сура XVII, стих 83.