Чингисхан

Мэн Джон

Я мысленно представляю себе, как ученый администра­ тор Шиги, человек лет под сорок, возможно получивший от своего повелителя и родственника Угедэя поручение свести воедино некий круг сведений, приступил к работе, взяв себе в помощники какого-нибудь способного юношу, поднато­ревшего в уйгурской письменности и способного писать под диктовку. Они вызывают к себе очевидцев, обходят юр­ ты и собирают рассказы, песни и впечатления тех, кто был непосредственным участником событий. Время быстротеч­ но. Скоро с деревьев полетят желтые листья, и все разъедутся зимовать по своим стойбищам и семейным юртам. Добрую часть эпизодов военных действий они оставляют за преде­ лами повествования, и не случайно, так как некоторые са­ мые важные военачальники все еще в далеких походах. То, что им представляется интересным и подходящим, записы­ вается. Остальное остается запечатленным лишь в легендах.

Это

было самое подходящее время, вероятно и единст­венно возможное, собрать нужный материал, который по­зволит новой нации понять, как она появилась на земле.

К СЕВЕРО-ВОСТОКУ ОТ АВРАГИ ВДОЛЬ ПОДНОЖИЙ ГОРНОГО МАС-

сива Хентей до местности, где родился Чингисхан и вся мон­ гольская нация, простирается поле размером с маленькую страну. Спекшиеся под испепеляющими лучами макушки ле- та земля и травы мерно колыхались, пустынные, как воды океана. Мы двигались вперед, поднимая пыльную волну, ка­ тившуюся перед нами в сторону нашего движения. От летне­ го жара Ценкер, служащий границей Худо-Арал, съежился до размеров тщедушного ручейка, а дорогу, ведущую от столи­ цы на восток, обозначенную на карте как шоссейная трасса, мы пересекали, едва разглядев.

Останавливались мы только однажды по случаю редкого события - мы увидели еще один автомобиль, это был «УАЗ», как две капли воды похожий на наш. Такое событие предос­тавляет шанс поболтать и выкурить по сигарете, а также об­ легчить мочевой пузырь, про такое событие монголы говорят «присмотреть за лошадьми». Во встретившейся нам машине

49

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

сидела пара, восхитительно юная, красивая и интернацио­нальная. Он монгол с искусно подстриженными бобриком волосами, она стройная блондинка-бродяжка из Эстонии. Они встретились в Токио, влюбились друг в друга и обручи­лись. Выходцы с двух крайних оконечностей бывшей совет­ ской империи, они говорили по-русски, как на втором род­ ном языке, но между собой общались по-английски. Как он сообщил нам, выпуская дым через поджатые губы, его отец был преподавателем истории в Улан-Баторском военном училище. Может быть, мне стоит встретиться с ним. Но я, по- видимому, не произвел на него достаточного впечатления, и он больше не возвращался к этому вопросу, как будто на до­роге из Авраги английские писатели шли по двое за тугрик.

Эти земли были частью предыстории Монголии. Мы спустились с невысокого хребта на заливные луга, детище маленькой речки Хорх, которая в одном месте образовывала мелкое озерцо. Баатар повел нас вверх к скалистому отрогу другого хребта, откуда перед нами, как на карте, развернулось прошлое. Во все стороны не было видно ни одной юрты, но я стоял на месте, которое когда-то заполонили монгольские стяги. Тысячу лет назад струившаяся под нами речушка раз­ ливалась на многие километры, и эти плодородные луга в ка­менном веке привлекали племена людей сочными травами и изобилием живности. Гора, на которую мы взобрались, ко­ гда-то возвышалась над берегом озера, а там, ниже, за завала­ ми камней и под карнизами скалы, неглубокие пещеры, под­ ле них были мастерские. Я различал на стенах очертания петроглифов, изображавших фигуры людей и животных. Спускаясь по склону горы, Баатар нагнулся и поманил меня к себе. В руках у него была горсть разноцветных камешков, сколов с разного рода артефактов, наконечников стрел, дро­ тиков, ножей, которыми пользовались и торговали, навер­ ное, по всей Монголии. Здесь, в этой широкой и часто посе­ щавшейся долине и еще одной, что подальше, где разливает­ ся Онон, около 800 года н. э. впервые поселились монголы.

Слияние Онона и Хорха сегодня выглядит почти так же, как тогда, если абстрагироваться от маленького городишки Биндера, - кучки потемневших бревенчатых домов с разби­тыми автомашинами колеями пыльных дорог. Монголы по- прежнему чувствуют себя как дома в саванне с разбросанны­ми тут и там елями и кленами и в этой изрезанной невысоки­ ми холмами долине, где среди скал и возвышенностей нето­ ропливо переваливается через мели Онон. Ныне новопри­ бывшим нет нужды устанавливать юрты. На склоне холма над рекой разбит летний лагерь праздничных юрт, они вы­ строились ровной шеренгой за свежевыкрашенным забор­ чиком. Сейчас там никто не живет, нет ни гостей, ни обслу­ живающего персонала.

Но затем последовала типично монгольская смена собы­ тий, и надвигавшаяся проблема обернулась удовольствием. В городе уже приметили наш автомобиль. Тут же замаячила машина с двумя молодыми женщинами в элегантных небес­ но-голубых гээрах, традиционных, до щиколотки халатах. Они старались запустить генератор, чтобы

включить освеще­ ние и кухонную плиту. Не было горючего. Хишиг свозил их в город и обратно, и лагерь возродился к жизни, загорелись лампочки, на столе появилась еда, и нам сообщили добрую новость: на почте Биндера есть черно-белый телевизор. Дело было в воскресенье, 30 июня. После ужина мы поехали в го­ род, набились в дощатый домик, служивший постовым отде­ лением, и, пробиваясь сквозь туман от статических помех и водки «Чингисхан», посмотрели финальную игру мирового чемпионата по футболу Бразилия-Германия, счет - 2:0.

То полчище монголов, которые подъезжали к Хентею лет 800 назад, видело место слияния рек точно так же, как я уви­ дел на следующее утро: лес напротив, чуть подкрашенный лучами восходящего солнца, тучное поле, перерытое норка­ ми мышей-полевок и поросшее разнотравьем, белыми и желтыми цветами и карликовым кустарником. В небе звенит песнь жаворонка необыкновенной чистоты. Отдаленные

50

51

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

холмы четкими контурами рисуются в хрустально прозрач­ ном воздухе и просматриваются так же ясно, как рассыпанные внизу юрты. Тогда все было, конечно, более первозданным. Се­ годня в нескольких километрах отсюда темно-коричневым мазком в пейзаж врезается Биндер с его бревенчатыми до­ миками, стало заметно меньше животных. В те далекие вре­ мена вон там, в степи, поднимая маленькие облачка пыли, легко и грациозно скользя в воздухе, уносилась прочь бело­ хвостая газель, — сейчас газель найдешь разве что в самых глухих районах Гоби. Прекрасное место для тех, кто ищет где поселиться. Травы сочные, на этих пастбищах скот будет жиреть и множиться. Вверх по реке лесистые холмы Хентея обещали богатую дичь и убежище на случай войны для тех, кто знал, как потаенными звериными тропами уходить в за­ прятанные между кряжами гор глубокие долины и непри­хотливые нагорья.

Пройдут века, и монгольские легенды станут утверждать, что эти люди были потомками волка и оленя. Что же, очень может быть, им было виднее, они знали, что два клана их предков назывались Волк и Олень. И очень может быть, что их народные сказания хранили сведения об их происхожде­ нии где-нибудь в горах к северу от великого сибирского озе­ ра Байкал или в глубинах Маньчжурии. К тому времени, ко­ гда пришла пора записать легенды в «Тайную историю», на­ родная память потускнела, и в ней остались лишь туманные намеки на предков-зверей и «переход через море». Вероят­ но, эта группа кочевников-мигрантов уже называла себя монголами или как-то похоже, и китайцы узнали их имя, пе­ редавая его искаженным, — мен-ку или мен-ву. Но смысл этого слова вряд ли был кому-нибудь понятен.

Эти пограничные земли, где горы и леса севера встречают­ ся с южными травянистыми равнинами, были тем тигелем, в котором лесные жители переплавились в степных скотово­ дов-степняков и научились образу жизни, который резко от­ личался от того, какой вело все остальное человечество.

52

В году 800-м н. э. этот образ жизни, если посмотреть на не­ го в более широком историческом и доисторическом кон­ тексте, был сравнительно новым явлением. Ибо 90% своих 100 000 лет пребывания на земле люди были охотниками. Они жили в соответствии со сменой времен года, изучали по­ вадки зверей и радовались дарам природы. Около 10 000 лет тому назад, по мере отступления великого ледника, социаль­ ная жизнь стала иной. Изменения стали исчисляться не эра­ ми, а тысячелетиями. Появились, быстро сменяя друг друга, две другие системы. Одна была земледелием. К 5000 году до н. э. земледельческие общины испещрили окраины конти­ нентов, забираясь вверх по долинам великих рек Египта, Ме­ сопотамии, Индии и Китая. Эта революция распахнула две­ ри перед стремительным наплывом перемен, которые пре­допределили сегодняшний мир: рост населения. Богатство, досуг, города, искусство, литературу, промышленность, ши­ рокомасштабные войны, управление государством - боль­ шую часть того, что статичные урбанистические общества называют цивилизацией.

Вторая система (после охотников-собирателей и земле­ дельцев), которую уже начинали использовать первые мон­ голы, была скотоводческой, с ее стадами и табунами и нахо­ дящимися в постоянном движении пастухами, и ее называ­ют пастбищно-кочевой. Сто лет назад модной была теория, принятая учеными, занимавшимися доисторическими об­ ществами, и трактовавшая переход от кочевого варварства к оседлой цивилизации как спокойный и равномерный про­цесс по следующей схеме:

охотники-собиратели > пастбищные