Числовая символика средневековья
Шрифт:
То, что число выступает основой замысла Создателя, также отмечается в Его сотворении первых смертных существ на пятый день. Пять чувств — основа подобного утверждения.
Ни одно священное число не было слишком большим или слишком неподдающимся, Филон возводил их в первый принцип. Объяснение Енохом 365 дней серьезно истощило его силы, но длинный ряд искусных уловок наконец позволил уменьшить даже данный номер до его архетипической формы. Мучительные вычисления стали красноречивым подтверждением необычайной значимости интерпретации цифры, равно как и силы почитания числа на закате христианской веры.
Глава 4
Гностики
В
Священная характеристика, в которую облачили цифры с течением столетий, похоже, явилась результатом последовательного, но мощного наплыва восточных мистерий в Римскую империю. Духовная пустота официального римского язычества обеспечила вакуум, который сделал вдвойне привлекательным мистицизм Востока.
За короткий промежуток новые божества последовательно входили в римский пантеон, исчезая в зависимости от своей популярности, пока все не были поглощены высшей силой, сначала египетскими Исидой и Осирисом, затем митраистскими мистериями, пришедшими из Персии, и, наконец, христианством. Заметим только, что митраизм был привнесен в Рим примерно в 70 году до н. э., став самым значительным соперником христианства.
Обычный во всех вероисповеданиях древний союз науки и религии оказался для западной мысли новым, но неизбежным результатом астрального характера египетской, персидской и вавилонской религий. На Востоке образование календаря продолжало оставаться прерогативой жрецов, предсказание относилось к их обязанностям, многовековые записи астрологических открытий и гипотез ревностно хранились в храмах. Это означало, что многие астрологические цифры ввели на Западе не вследствие распространения философской мысли, а как Божественное откровение и, соответственно, полностью наделили мистикой и силой священных тайн.
Следующим восточным нововведением, которое повлияло на религиозную мысль, стало перемещение Божества из сферы мирских дел. Создание Вселенной, ранее непосредственно приписываемой Господу, относилось к Демиургу, который сам возник в результате излучения. Если серии восходят к его источнику, то излучения проявляются более успешно в абстрактных характеристиках, пока, наконец, не достигают малопонятной первопричины.
Ни антропоморфный (человекоподобный) Яхве, ни Иова не утешаются земными созданиями. Равно как боги и богини не рождаются в результате плотских отношений. Вместо этого постулируется некий дуализм, разногласия устраняются только с помощью абстрактных качеств, которые мистически исходят от первопричины. После очередных успешных излучений в конечном счете им удается привести форму и порядок в хаос, а вдохновение в безжизненную материю.
Пока множество новообращенных приобщаются к живописным качествам восточных легенд и экстазу воплощения мистерий, многие просвещенные, уже вступившие в эллинистическую философию, почувствовали притяжение восточной астрологии, тонкость и абстрактность теологии, по своим свойствам в основном платонической.
Они и основали гностицизм, первых гностиков можно в широком смысле определить как философов. В основном они жили в Александрии, пытаясь объединить
Пифагорейство уже признало астрологию в виде четырех элементов, семи планет и 10 сфер. Так из смешения религии, науки и философии возникло множество различных сект, сохранявших общую сущность и сходные в ясно подчиненном виде мораль и набожность в виде гностицизма, необычайно запутанной и оккультной философской системы.
Прежде чем перейти к обсуждению гностицизма, внесшего свой вклад в формулировки средневекового числового символизма, следует признать, что в большинстве случаев мы ходим по тонкому льду. Труды гностиков практически не сохранились, и нельзя утверждать наверняка, что дошедшие до нас не являются грубым переложением или порождением еретиков.
Основным источником, как ни парадоксально, стали труды Отцов Церкви, ревностно сражавшихся с подобной ересью. Полностью не доверяя их объективности, проистекающей из фрагментарности изложения, мы тем не менее не откажемся рассматривать их на предмет философских умозаключений, отдавая должное их способностям иллюзорно представлять тонкости теологии гностиков.
Наконец базовые воплощения их кредо настолько распространились, что ни одному исследователю не удалось пройти мимо, не познав выдающиеся философские тенденции своего времени.
Доктрина изучения на самом деле оказалась столь привлекательна, что даже греческий пантеон разделился на ряд последних триадических групп из нескольких стадий, от непостижимого и необъяснимого до отдельных создателей космоса.
В результате смешения неоплатонических элементов 3 и 4 стали основными числовыми символами в теологии. Что же касается пифагорейства, то здесь все происходит, согласно их концепции, от Единого. Однако чувственный мир воспроизводится из триадической гармонии Бытия, Жизни и Разума, связанных с четырьмя созидательными элементами или четырьмя первыми царствиями. Священность числа 3 снова подчеркивается в триадической группе египетских и вавилонских богов.
Последующее поколение основывалось добавлением и умножением триады и четверичности, чтобы составить последовательность из семи богов. С помощью подсчетов пифагорейские 3 и 4 прямо происходят из астрологических 7 и 12. В целом семь предметов, соотносимых с планетами, относятся к установленному порядку миров и богов.
12, воплощая зодиак, менее распространено, и, похоже, самое священное число орфизма состоит из семи групп. Нам остается только гадать, как знание семи порядков (групп из семи планет, гласных звуков, частей тела человека) макро- и микрокосма отличает посвященных, обладающих гностическими 49 «огнями» тайных доктрин.
Внедрение отмеченного религиозно-философского сегмента в Египет привело к длительному благоговейному почитанию сочинений. Мистический автор Еермес Трисмегист обычно соотносился с богом Тотом, чье имя использовалось для придания основательности трудам группы александрийских ученых.
Полагали, что традиционные «42 книги» содержали сведения из всех областей — религии, астрологии, космографии, географии, закона, медицины. Нет оснований предполагать, что «42 книги» или иное исходное количество работ когда-либо существовали, поскольку 42 является традиционным египетским числом.