Чистилище
Шрифт:
Энрико почувствовал, как теряет почву под ногами. Под ним разверзлась глубокая дыра, и он упал в нее. Он падал все глубже и глубже…
Усилием воли он заставил себя открыть глаза, и уже через секунду кошмар рассеялся. Энрико хрипло дышал, его руки, которые только что лежали на груди Елены, дрожали, словно в ознобе. Он все еще был охвачен паникой, которую вызвал вид крылатого существа. Но все это ушло без следа, едва он взглянул на лицо Елены. Она открыла глаза и удивленно смотрела на него.
— Что… я здесь… делаю? — запинаясь, спросила она. Ее взгляд упал на старика, который медленно
— Кто…
— Я — Анджело. Вместе с этим молодым человеком я помог освободиться тебе от сна. Теперь о тебе позаботятся врачи.
Он открыл дверь и махнул Аддесси и Кардоне. Оба не поверили своим глазам, когда увидели, что Елена пришла в сознание. Анджело отказался отвечать на какие-либо вопросы и увлек за собой Энрико. Старик поспешил мимо остолбеневшего комиссара Масси и вывел Энрико из отделения интенсивной терапии. Они остановились в углу, где стоял маленький круглый столик и пара стульев.
— Садись! — сказал Анджело. — На тебя это дело повлияло сильнее, чем я думал. Что ты чувствовал?
Энрико описал свои ощущения и привидевшийся ему образ. Он сообщил Анджело, что это существо он и раньше часто видел в своих снах. Он не знал, почему так разоткровенничался с Анджело. Что-то в отшельнике располагало к доверию. Может быть, просто тот факт, что он спас Елену.
— Что со мной, Анджело? — спросил он.
— Я не знаю. Но мне ясно, что в тебе кроется больше, чем я предполагал.
— Вы тоже не знаете, почему я вижу такие сны? Как мне от них избавиться?
— Ты не сможешь от них избавиться просто так. Однажды ты должен будешь выступить против этого крылатого существа.
— Но кто или что это такое?
— Может, хорошее, а может, плохое. В любом случае это будет то, что ты сам в нем увидишь.
— Такой ответ вряд ли меня удовлетворит, Анджело. У меня накопилось много вопросов.
— Я больше ничего не могу сказать тебе. Я устал и обессилен. Пожалуйста!
Отшельник, возражая, поднял руки вверх, и только теперь Энрико заметил красные круги на его ладонях. Он подумал о вчерашней встрече с кардиналом Феррио и о картине святого Франциска Ассизского. Стигматы Спасителя!
— Откуда это? — спросил Энрико.
Но Анджело лишь молча покачал головой и направился к выходу. Энрико тоже чувствовал себя изможденным, у него не было сил остановить Анджело. Кроме того, это было бы нечестно. Анджело и так сделал больше, чем обещал.
Энрико хотел было опустить голову на руки, но вдруг испугался и замер. На его кистях с внутренней и внешней стороны тоже были красные пятна, меньше, чем у Анджело, но четко различимые. В этот момент Энрико осознал, что после поездки в Италию его жизнь не будет прежней. Здесь, в горах, решится его судьба.
10
Энрико осторожно ощупал пальцами кисть и красные пятна. Никакой жидкости, никакой крови, никакой боли. Он подумал о распятом Иисусе Христе и попытался представить себе боль от гвоздей, которыми протыкают руки и ноги. Это, должно быть, чудовищно, но все равно не идет ни в какое сравнение с мучениями на кресте, когда раны разрываются от тяжести собственного тела. Он взглянул на свои ноги и уже хотел разуться, чтобы осмотреть странные пятна на
— Это принадлежит вам, синьор Шрайбер. Берите скорее, мне нужно уезжать!
— Что случилось? — спросил Энрико, принимая коробку.
— Мне только что позвонили из участка. Дон Умилиани мертв.
— Что?
— Повесился в камере. Эти идиоты оставили ему пояс только потому, что он был священником! Теперь мы, наверное, никогда не узнаем, почему он убил моего шурина. До скорого, синьор Шрайбер!
Комиссар быстрым шагом направился к лифту, а Энрико, вспомнив священника из Борго-Сан-Пьетро, погрузился в невеселые размышления. Сначала убийство, потом самоубийство! Что могло побудить священника преступить заповеди Господни? Энрико не мог этого объяснить. Только вчера Умилиани посетил кардинал из Ватикана. Можно предположить, что Умилиани ему исповедался, облегчил душу. Но такая ноша все равно была тяжела для священника. Лишь одно обстоятельство казалось Энрико еще загадочнее, чем прежде: судя по всему, убийство Кавары очень тяготило совесть деревенского священника, но зачем тогда он вообще решился на него?
К нему подошел кто-то в белом халате. Энрико поднял глаза и понял, что это Риккарда Аддесси, которая испытующе смотрела на него.
— Как вы себя чувствуете, синьор Шрайбер?
— Все хорошо, доктор. Скажите мне, как там дела у Елены?
— Лучше. — Она улыбнулась и покачала головой. — Если бы мне рассказали сегодня утром, что я пущу его в закрытое отделение… Этот Анджело действительно обладает необыкновенными способностями. Куда он подевался?
— Думаю, ушел обратно в горы.
— Мне непременно нужно с ним поговорить. Его знания могут представлять для медицины невообразимую ценность.
— Думаю, нет. Он не захочет с вами говорить. По-моему, он вообще ни с кем не хочет говорить.
— Но это же очень важно! Проводите меня, пожалуйста, к нему, чтобы я сама могла спросить его!
— Я не могу этого сделать. Я ему обещал.
— Вы не очень-то настроены сотрудничать. — Голос врача прозвучал не зло, а скорее разочарованно.
— Вы бы нарушили слово, данное человеку, который только что… — Энрико не договорил, а лишь взглянул на дверь, ведущую в отделение интенсивной терапии.
— Наверное, я тоже молчала бы, как и вы, — ответила доктор Аддесси и опустилась рядом с Энрико на свободный стул. — Думаю, вы даже не согласитесь мне рассказать, что происходило в комнате.
— Ничего особенного. Я дотронулся до Елены руками, закрыл глаза и стал думать о ней. Этого потребовал от меня Анджело.
— И что потом?
Энрико описал зуд, тепло и чувство защищенности, которое овладело им. Но он так ничего и не сказал о крылатом существе из своих кошмаров, лишь признался, что, по словам Анджело, тоже обладает особой силой. Энрико очень устал и не хотел углубляться в подробности. Для начала ему нужно было упорядочить свои мысли. Но доктор Аддесси, будучи умной женщиной, с сомнением спросила: