Чистые струи
Шрифт:
День еще только начинался, шел одиннадцатый час, но Семен Иванович решил не торопиться с рыбалкой, заготовить на ночь дров. Он был трудолюбив и опытен, знал, что величина блаженства прямо зависит от потраченных сил. Семен Иванович таскал сушняк и складывал его в кучу — на безопасном расстоянии от палатки и деревьев. Он увлекся, немного задышался и, удовлетворенно окинув взглядом внушительный холмик из отжившего дерева, присел на пенек.
— Ну здорово, что ли!
Человек подошел сзади и не хрустнул ни одной веточкой. Семен Иванович сконфузился, различив слабые
— Жара! — пожаловался он, устраивая на коленях потерявшую воронение двустволку. — Прям всю душу выпекает…
— Хорошая погода! — то ли возразил, то ли согласился настороженный Семен Иванович. — У моря сейчас туманно…
— Вот я и говорю: жара! Брось окурок — и пойдет полыхать. Пожароопасный период…
Семен Иванович понял, куда клонит неожиданный гость.
— Вы, пожалуйста, не волнуйтесь… Я осторожно.
— Ну-ну… Конечно. Поаккуратнее! А то ведь враз пыхнет. Вон чо сухостою! Сдалека?
Лесник спрашивал вроде бы доброжелательно, но глаза его явно изучали Семена Ивановича.
— Из Приморья… Недалеко от Владивостока.
— Ммм… Посоветовал кто, или так просто?
— Друг у меня отсюда. Самойлов…
Лесник сдержанно улыбнулся. Тяжелое, полное лицо его залучилось довольством.
— Как чувствовал! Он вам про Чирикова ничего не говорил?
— Так это вы! — Семен Иванович вскочил. — Ну как же, как же! Он вам посылочку передал…
— Ну… — Чириков растроганно прижал сверток к животу. — Корюшка! Запах-то какой… Спасибо! Звать-то как?
— Семеном…
— Ну да, ну да! Семен Иванович, так ведь? А я — Иван Алексеевич. Пойдем-ка ко мне, Семен Иванович! Пойдем, поговорим… Про Сергея расскажешь. Все обещает, а приехать вот никак.
Семен Иванович замялся. Он настроился на немедленный активный отдых.
— Макс! — хрипло крикнул Чириков. Невдалеке зашевелились кусты, и на полянку выскочила большая рыжая собака, смахивающая одновременно и на овчарку, и на лайку.
— Сюда, Макс. Сторожи давай. Смотри мне!
Макс тоскливо посмотрел на лесника, вздохнул и улегся возле палатки. Семен Иванович невольно залюбовался им. Широкая грудь, мощные лапы.
— Не тревожься! — перехватил его взгляд Чириков. — Его голыми руками не возьмешь. Это не собака, а солдат Швейк! Хитрюган…
— Кличка какая-то… — улыбнулся Семен Иванович.
— А это Нахалка все! — ухмыльнулся лесник. — Дочка соседская. Я-то Рэксом назвал, а она… Парень у нее, Максим. В честь него! Поссорились что-то… Взяла и приляпала по злости щенку — Максим. Макс — это уже сокращенно. А потом как-то прижилось…
Чириков дышал с сипом, но шел спешно, хорошим шагом. Семен Иванович хотел было взять у него сверток, но он слегка откачнулся.
— Заядлый рыбак, а, Семен Иванович? Я тебя на Кулаковский свозю. То не залив, а сказка! У нас их три, Кулаковских. Тот, куда я тебя свозю, самый ближний. На втором и третьем я не был. Добираться по марям надо. Тяжело. Рыбу не вынесешь. Я двоих только знаю, кто на втором побывал. Сергей пытался как-то. Вернулся. Но карась
— Ну а здесь как? — Семен Иванович чуточку влюбился в залив, на котором обосновался.
— Рыба есть. Чего там! И карась, и сом. Угря пропасть. Только с червями трудно. Ты у меня на огороде червей копай. В любое время приходи и ройся. И овощей, каких надо, бери не спрашивая. А то перебирайся ко мне совсем!
— Нет, спасибо! — сразу отказался Семен Иванович. — Я люблю в палатке.
— И то! — согласился лесник не без удовольствия. — Это я понимаю. Сам люблю на воле поспать! Дома-то не так высыпаешься. Воздуху, что ли, не хватает. Ну да ладно, там видно будет…
Так, за разговорами, подошли к дороге. До поселка оставалось с полкилометра. Ясно уже различались темные шиферные крыши окраинных домов.
— Кто это так прет?! — Чириков оглянулся и придержал шаг.
Их догонял легкий красный мотоцикл. «Ява» — определил Семен Иванович, невольно любуясь молодым смелым гонщиком. Мотоцикл шел по своей стороне, но метров за сто до путников сделал едва заметный крен и переметнулся влево. На гравийной дороге, да еще при такой скорости, это было довольно-таки опасно. Семен Иванович почувствовал даже некоторую зависть. Он сам любил мотоциклы, но ездил аккуратно, стараясь не рисковать.
«Ява» стремительно приблизилась, проскочила мимо и вдруг заупрямилась, выбрасывая из-под заднего колеса гальку.
— Вот Нахалка! — приахнул лесник, остановившись. — Ну не черт девка, а?!
— Дядь Вань! — прокричала Нахалка звонким радостным голосом. — Кого это ты тащишь?
Чириков конфузливо взглянул на спутника.
— Цыц, егоза! — Он нахмурился и подошел к девушке. — Ты чо срамишь меня?! Где это мотоцикл стындрила?
— У Рэкса, дядь Вань! — Нахалка засмеялась и подняла на шлем защитные очки.
Семен Иванович разглядывал ее с интересом. Еще тогда, когда Чириков упомянул о Нахалке, он как-то вскользь подумал, что это, наверное, не очень умная девушка, от природы склонная к капризам и шалостям. Теперь же искренне удивился. Лицо у Нахалки было лучисто-приветливое, умные, чуть прищуренные глаза смотрели задиристо, с каким-то тайным вызовом.
— Чо это еще за Рэкс?..
— А тот, что с твоим Максом кличками поменялся! — Нахалка покачивалась на мотоцикле, слегка креня его то влево, то вправо. Она в упор, но как бы не очень внимательно, разглядывала Семена Ивановича.
— Хочешь, прокачу, кавалер?
— Вот тебя твой Рэкс прокатит! — пробурчал Чириков и пошел дальше.
— Кишка тонка! — прокричала она и пронеслась мимо. Чириков улыбнулся, но тут же нахмурился.
— Ну, как мерзавка?
— Молодец! — от души похвалил Семен Иванович. — За что же ее Нахалкой прозвали?
— А вот за это самое! Разве не понятно?! С ней ухо востро держи. Враз обрежет, со стыда провалишься. Ведь и дерется, зараза! Тут как-то городские в совхоз приезжали. Шефы. Так она одного в больницу спровадила. Весь фасад, как она говорит, из красного в синий перекрасила. Целоваться, говорит, лез! Как это тебе, а? Уж и не поцелуй ее!