Читая Маркса...
Шрифт:
IV. «Капитал» – историческое произведение
Все сказанное дает нам возможность подойти к решению поставленного выше общего вопроса: является ли исторический момент в «Капитале» какой-либо «добавочной» темой, одной из сторон «Капитала»? Является ли он чем-то отличным от «чисто экономического» содержания этого труда, таким «отдельным моментом», который будет воспринят и особо учтен специалистом-историком, но мимо которого может пройти экономист, который сосредоточится на каких-то «других» сторонах «Капитала», более для него существенных?
На все эти вопросы мы можем теперь ответить решительным отрицанием. Весь «Капитал» насквозь историчен, каждая экономическая категория «Капитала» насыщена историческим содержанием и каждое положение имеет классовую сущность, заполнено классовыми отношениями. Историк берет выводы Маркса не «частично», не с какой-то
Маленький пример. В I томе «Капитала» есть замечательная глава – «Всеобщий закон капиталистического накопления». (Это XXIII глава по общему счету глав I тома). Рассмотрев вопрос об органическом составе капитала и об отличии его от так называемого технического состава капитала, установив понятие состава капитала в отдельной отрасли производства, Маркс переходит к важнейшему вопросу о накоплении капитала. Разобрав его, он формулирует в сжатой и ясной форме свой основной вывод, свой итог: «Итак, накопление капитала есть возрастание пролетариата» [305] .
305
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 628.
Это положение в полном своем объеме нужно и для историка, и для экономиста. Какую бы конкретную тему исследования из эпохи капитализма ни взял историк, он будет в своем исследовании руководствоваться этим обобщением. Возьмет ли он вопрос о предпосылках революции 1848 г. во Франции или революции 1905 г. в России, станет ли он изучать российский промышленный подъем 90-х годов XIX в. и рабочее движение этого же десятилетия, Парижскую Коммуну или восстание английских горняков, – во всех подобных темах он будет руководствоваться приведенным выше выводом Маркса, сформулированным в главе «Всеобщий закон капиталистического накопления». В этом положении Маркса не будет никакой такой «стороны» или «части», которую историк может опустить как «несущественную» или нужную «только» для экономиста. Нет, он должен взять вывод Маркса в полном его объеме: применяя этот вывод на своей специальной теме, на каком-либо конкретном историческом материале, он будет руководствоваться этим общим положением как основным указанием в разработке документального, фактического материала исторического характера.
Это – первое. Это нужно прежде всего подчеркнуть при разборе значения «Капитала» для историка.
Чрезвычайно важны для историка те страницы «Капитала», на которых Маркс сам применяет выработанные им руководящие положения о законах развития капиталистической формации к конкретному материалу. Этот материал часто носит исторический характер. Маркс черпает для доказательств своих положений материал из истории самых различных стран, народов, эпох. Он привлекает огромное количество исторических первоисточников (размах его тут поистине громаден): от древнего Диодора Сицилийского, описавшего тяжелый труд рабов на серебряных рудниках Италии, до отчетов фабричных инспекторов современной Марксу Англии. Политические вопросы эпохи, материал текущей политики современной Марксу Европы пронизывают страницы «Капитала», подчеркивая заостренно-политический смысл всего произведения как орудия классовой борьбы пролетариата против эксплуататоров.
Понятен поэтому особый интерес историка к тем страницам «Капитала», где Марксом разработан конкретный исторический материал.
Возьмем крупнейшие примеры этого в I томе «Капитала». Расположим эти примеры так, чтобы они рисовали созданную Марксом историю развития капиталистической общественно-экономической формации: ее возникновение, первоначальное развитие, расцвет и крах – революционную ликвидацию капитализма.
V. Эпоха так называемого первоначального накопления
Никто из читавших «Капитал» никогда не забудет XXIV главы I тома, озаглавленной: «Так называемое первоначальное накопление». Здесь Маркс рассмотрел на богатейшем и чрезвычайно ярком материале вопрос о зарождении капиталистической формации. Эта эпоха крови, насилия и грабежа трудящихся усиленно размалевывалась буржуазными историками как идиллическая картина «мирного» накопления буржуазных средств для дальнейшего промышленного развития. Маркс гневно разоблачает эту утреннюю «зарю» капиталистического производства. Заметим, что даже самое название главы гневно-саркастично: «Так называемое первоначальное накопление».
Характерно, что К. Каутский, написавший популярную брошюру «Экономическое учение Карла Маркса»,
«В незапамятные времена, – иронически излагает Маркс буржуазное „объяснение“ начального накопления капитала, – существовали, с одной стороны, трудолюбивые и, прежде всего, бережливые разумные избранники и, с другой стороны, ленивые оборванцы, прокучивающие все, что у них было, и даже больше того… Так случилось, что первые накопили богатство, а у последних, в конце концов, ничего не осталось для продажи, кроме их собственной шкуры. Со времени этого грехопадения ведет свое происхождение бедность широкой массы, у которой, несмотря на весь ее труд, все еще нечего продать, кроме себя самой, и богатство немногих, которое постоянно растет, хотя они давным-давно перестали работать» [306] .
306
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 725 – 726.
Так «понимает» дело буржуазия и ее ученые лакеи. Вернее, такие очки они стараются втереть трудящимся, которых они нещадно эксплуатируют. Бедные-де сами «виноваты» в своей бедности, так как были лодырями и все промотали, а богатые «самим себе» обязаны своим богатством, так как были «бережливы» и «накопляли».
Маркс разоблачает эту «идиллию». «В действительности методы первоначального накопления – все, что угодно, но только не идиллия» [307] . Он показывает, что «первоначальное накопление» было не чем иным, как ограблением трудящихся, от которых предприниматели путем кровавого насилия отняли их средства производства и превратили их в «свободных, как птицы, пролетариев», которым нечего было продать, кроме собственных рук.
307
Там же.
В начале той же главы Маркс дает важнейшие исторические обобщения, которые использует каждый историк-марксист, исследующий тему о первоначальном накоплении. В нескольких сжатых строках Маркс вскрывает суть этого процесса и указывает историку, как и с какой стороны надо подходить к этой теме: «…Так называемое первоначальное накопление есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства. Он представляется „первоначальным“, так как образует предысторию капитала и соответствующего ему способа производства. Экономическая структура капиталистического общества выросла из экономической структуры феодального общества. Разложение последнего освободило элементы первого» [308] .
308
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 727.
Это отделение производителя от средств производства было достигнуто путем прямого грабежа трудящихся. Маркс недаром говорит, что история этого грабежа «вписана в летописи человечества пламенеющим языком меча и огня».
На огромном историческом материале Маркс развертывает дальше картины этого грабежа в разных странах, привлекая исторические первоисточники, документы. Перед нами проходит Англия XIV – XVIII вв., хозяйство мелкого английского крестьянина, в которое вторгается прежний феодальный владелец, становящийся предпринимателем. Расцвет фландрской шерстяной промышленности повел к огромному повышению цен на шерсть. Лорд не желает больше ограничиваться феодальными поборами с пашущего и сеющего крестьянина – ему нужны овцы, ему нужна шерсть, которая так выгодно продается расцветающей шерстяной мануфактуре. «Превращение пашни в пастбище для овец стало лозунгом феодалов» [309] . Крестьянские земли насильно отбираются и превращаются в господские пастбища, разрушаются крестьянские жилища, «огораживаются» общинные земли. Сами крестьяне, лишившиеся пашни и крова, превращаются в «свободных, как птицы, пролетариев», которых кровавое законодательство английских королей гонит на фабрики или в тюрьмы работных домов.
309
Там же, с. 730.