Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
– Забирай, – я снял с себя кожанку.
Опустив глаза я вернулся к своим. Они увидели меня в рубашке и все поняли. Бирлес правда, чтобы окончательно убедиться, спросил:
– Где пиджак?
– Снял этот…
Серик Касенов промолчал, Пельмень сказал:
– Правильно сделал, что отдал. Ес еб…й.
– Что будем делать? – спросил я. – Против Большого и этого… за меня никто не пойдет.
– Я попрошу Каната помочь. – сказал Бирлес.
Его близкий друг Канат каратист, преподает в МВД технику
– Ты думаешь, он впряжется?
– Вы же знакомы друг с другом. Скажу ему, что унизили моего старшего брата.
– Ладно. Винишка не осталось?
– Пока вы разговаривали… – начал Пельмень.
– Ясно, – прервал его я и пощупал рукой плащ Бирдеса. – Дашь до дома добраться?
Мама слушала, не перебивая и хмурилась.
Я закончил и она тяжело задышала. Набрала номер Шалгимбаевых:
– Света, Эдька дома? Что? Давно не живет с тобой? Хорошо… Да так…
Она положила трубку и объявила: "Все. Я их всех посажу!".
– Мама, не надо… – я не знал что делать, но и понимал, что оставлять без обратки нельзя. – Они…
– Не бойся. Я их всех посажу и никто тебя не тронет.
Она отыскала в своей записной книжке номер телефона свата
Шарбану. Свежий родич работал инспектором уголовного розыска МВД.
– Нургалым? Мен Шаку-апай… – она быстро рассказала свату про пиджак и попросила срочно арестовать Шалгимбаева с Атиловым.
Предупредила, что я перепуган и прошу обтяпать дело без заявления в милицию.
Она прошла на кухню. Спросила, буду ли ужинать. Какой ужин?
Я позвонил Кэт:
– Меня опустили.
– Как?
– Один знакомый щенок раздел меня.
– Вечно с тобой что-нибудь происходит.
Ну, падла! Кругом одно говно и сам я по уши в говне.
Главным виновником мама считала Шалгимбаева. Я – Атилова.
Век- через век…
Утром подошла Надя Копытова.
– Бектас, съезди с Николаем Тимофеевичем в суд.
– Для чего?
– Я сказала ему, что ты можешь выступит свидетелем.
Скандал в семье Сподыряка разгорелся вновь. Наде нельзя отказывать. Какое бы ни было у тебя настроение.
– Хорошо.
Сподыряк привез меня из Ленинского райсуда на работу ближе к обеду. Тереза Орловски уже была на месте. С ней пошли на чердак. Кэт пробовала увязаться за ней, я ее отправил назад: "Иди работай".
– Вот так-то, Наташа, – я рассказал ей о вчерашнем и ждал совета.
– Тетя Шаку правильно делает, – сказала Орловски. – Их надо посадить.
– Правильно-то правильно. – Кто же меня поймет, что творилось у меня внутри? – Кроме того, что, если по-честному, я бздю, дело еще и в том, что с этим шакалом в детстве мы жили по соседству. Своих сажать нельзя.
– Вот видишь, своих сажать нельзя, а грабить своих можно?
–
Наташа
– Да не жалко мне их. Если хочешь знать, то на самом деле я их хочу навсегда запрятать в тюрьму. Дело еще вот в чем… В центрах еще живут пацаны, которые помнят меня. Как я буду выглядеть в их глазах?
– Плевать на них. Дай сигарету, – Тереза Орловски прикурила.
–
Спасибо. Бяша, перестань бздеть и думать о том, что кто-то что-то может сказать, что-то подумать. Если ты отступишь, завтра они будут об тебя ноги вытирать. Слушайся тетю Шаку.
После работы позвонил Нургалым. Оперативник предложил встретиться на улице.
– Без твоего заявления никак нельзя, – сказал Нургалым. Шаку-апай сказала мне, что ты боишься их. Не бойся, они тебе ничего не сделают.
– Значит, без заявления нельзя?
– Нельзя.
– Хорошо, в понедельник я передам вам заявление.
– До понедельника еще два дня. – Нургалым взял меня за руку повыше локтя. – Ты давай вот что. – Он вытащил из кожаной папки лист бумаги. – Пиши сейчас. На имя начальника уголовного розыска республики полковника Федорова.
– Смотри, эти оба дети известных писателей. – Нургалым прочитал заявление и, не сворачивая, спрятал лист в папку. – Теперь все будет хорошо. Так и передай Шаку-апай.
Глава 8
Я вновь… Короче… сел в Поезд
Цюрих… – на Женеву…
Прошло восемь дней. От Нургалыма ни слуха, ни духа. Замолчал и
Бирлес про друга преподавателя рукопашного боя. Может это и хорошо.Понемногу я отходил от позапрошлого четверга.
Из большой комнаты вернулась Орловски.
– Бяша, тебя к городскому.
Я поднял трубку.
– Бектас Абдрашитович?
– Он самый.
– С вами говорит корреспондент "Казахстанской правды" Паутов.
Ваша статья вышла в сегодняшнем номере.
– Юрий Романович, спасибо, – У меня перехватило дыхание. – Я вам это обязательно припомню.
– Не стоит благодарности. Вы лучше поторопитесь в киоск, пока не расхватали газеты.
Я перезвонил домой.
– Мама, статья моя вышла.
– Поздравляю!
– Все, я побежал за газетой.
Газеты в киоск привезли с полчаса назад. Газет я взял на рубль – тридцать три экземпляра.
Из лабораторных мужиков поздравили меня Кул Аленов и Руфа.
– Скуадра адзурра, скапароне! – проревел прогнозист. – Братан, так держать!
Из женщин больше всех радовались за меня Надя Копытова, Тереза
Орловски.
Я зашел к Якову Залмановичу.
– Яша, в сегодняшнем номере "Казправды" напечатана моя статья.
– О! Поздравляю. Дашь почитать?
– Я специально принес тебе один экземпляр.