Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
– Борис Федорович, познакомься с братишкой.
– Манаенков, – пожал руку крепыш.
– Почитай выступление Бориса Федоровича на Пленуме, – Шастри развернул Казахстанскую правду".
– Оставь, – Манаенков выхватил из рук Шастри газету и бросил на кровать.- Лучше выпьем за знакомство.
Стук в дверь.
– Роман? Заходи.
– Рейнгольд Литтман. – пожал руку и сел в кресло высокий, сорока лет, мужик в синем костюме с депутатским значком и медалью "Серп и молот".
– Тоже
– Из Сарани. Шахтер.
– Роман, как гегемонится? – спросил Шастри.
– Пойдет.
"Надо сходить к Зямке". – подумал я и спросил Шастри: "Когда пойдем к Зяме?".
– Мы сейчас пьяные. Неудобно. – ответил Шастри. – Давай завтра.
Из-за туманов неизвестно когда улетим. В справочной аэровокзала велели звонить через каждый час. Шастри заночевал у меня. С утра он,
Шеф и я пьем спирт.
Пришел Хаки.
– Слыхали о зямином отце? – спросил Хаки.
– Он умер.
– Не просто умер. – сказал Ташенев. – Ему голову отрезали и унесли.
– Что-о?!
– Да. – Хаки рассказывал с невозмутимостью криминального репортера. – Мать Зямки пришла с работы, на полу везде кровь, а в ванной отец Толика без головы.
– Кто это сделал? – спросил Шеф.
– Сначала думали, что его убили из-за марок… На работе ломали голову: "Зачем и кому нужно отрезать голову старику?". – Хаки поправил очки. – Марки действительно исчезли. Потом доперли, что не марки причина. Потому что вместе с головой, с марками исчез и Валерка.
– Что за Валерка?
– Зямин старший брат.
Господи, только не это… Я про себя молил Хаки замолчать. Мне стало до дрожи нехорошо, и до безумия не желалось верить, что сделал это брат Зямы.
Меж тем Хаки продолжал:
– Шизики они хитрые. Отрезал голову, для вида забрал марки и дал деру…
Бедный Зяма. Бедный, бедный…
– А тебя я знаю давно. – Хаки наконец сменил тему и улыбнулся
Шефу. – Мне мой двоюродный брат рассказывал, как ты в шестьдесят втором вышел драться против Дышлы, Маркина и Нечистика.
– А это что ли… – Шеф усмехнулся. – Нет, с Нечистиком я не дрался. Но Дышлу и Маркина, было дело, я буцкал обоих, а они позвали
Нечистика.
– Все равно. Дышла и Маркин мужики здоровые, мастера спорта.
Раньше Хаки не говорил мне, что он, кроме Ситки и меня, знает со стороны и других моих братьев.
Как там Зяма? Что с ним? Хаки говорит, что от институтских на похоронах был Муля. Толян мужик бывалый. Но такое и не всякий бывалый снесет. О том, что стряслось в его семье не то что говорить не хочется – думать нельзя. .
Гидролизный спирт не только сушит рот, он, как и предупреждал
Зяма, чреват поперечными напряжениями. Пробовал перебить вином, стало
Вспомнил о папе. Надо позвонить домой. Дрожащими руками натянул на себя одежду и побрел на переговорный пункт.
– Как папа?
– Ничего. На следующей неделе выписывается.
– Язык не заплетается?
– Вроде нет.
Хорошо если так. В башке ухнул репродуктор: "Внимание…!".
Во как меня кидает. Надо бросать пить! Все. Завязываю.
Скоро Новый год. Что я здесь делаю? Шастри и Даулет обойдутся без меня. Надо сваливать. На самолет перед праздниками билет не достать, да и после туманов о самолете слышать не хочу.
Покачу-ка я на автобусе.
… В салоне "Икаруса" темно и тепло. Скорость по заснеженной трассе сняла остатки гидролизно-поперечных напряжений во лбу.
Пассажиры спят. Мне бы тоже не мешало поспать. Успеется. Потянуло сигаретным дымком. Курил водитель. Я прошел вперед, встал рядом с шофером.
– Можно и мне покурить? Я аккуратно.
Водитель кивнул головой. Справа от него работающий транзисторный приемник. Маяк передавал концерт по заявкам. Дорога до первой остановки в Уч-Арале прямая как стрела. Автобусные фары кроме снежных сугробов из темноты ничего не выхватывают. "Фергиссмайннихт, незабудки…". Что со мной? Откуда незабудки с фергиссмайннихт? Не могу вспомнить. С чего полезли незабудки?
Негромко пело радио. "Не знал, как это хорошо ехать глубокой ночью под музыку", – думал я. Отходить от водителя не хотелось.
Погода – это ты…
Туманы в Алма-Ате рассеялись, снега по-прежнему нет. Прилетел из
Москвы Саян Ташенев. В Москве, рассказывал он, месяц стоят холода, стены домов промерзли насквозь, жители обогреваются у газовых плит и электрообогревателей. Колотун установился в конце ноября, обогреватели в итоге дали прыжок нагрузки, как результат, – полетели предохранители, один за одним пошли каскадные отключения электричества, встали насосы, вода в теплосетях обратилась в лед.
Мощность всех теплоэлектроцентралей Мосэнерго равна совокупной мощности всех электростанций Казахстана. Месячные холода разбили в пух и прах управляемость энергосистемой. Несколько десятков ТЭЦ теперь сами нуждаются в помощи извне. Холодно и в соседних с
Московской областях. Электроэнергетика Союза закольцована, но подстраховать переброской свободных мощностей Москву удалось только на первых порах. Расчетная надежность электроснабжения при первой же устойчивой непогоде оказалась ни к черту не годной.