Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
Алма-Ату. У Искандера есть старшая сестра. Мама Искандера работала заведующей Советским райзагсом.
Матушка приходила на работу к матери Искандера и говорила:
– Искандер хороший мальчик. У моих детей он ничему хорошему не научится. Пусть к нам не ходит.
Искандера разве уговоришь? Упрямый, как все татары.
Разлад между Доктором и Нэлей начался после того, как в дела молодых грубо вмешалась мама. В ней заговорило неистребимое казакпайство, она стала упрекать сватов.
Хотя, положа руку
Через две недели свадьбу играли в доме родителей Нэли. Папа и мама ушли до утра и Шеф созвал друзей.
Пришли Вовка Амбал, Мурка Мусабаев, Искандер. Пригласили и девиц.
Валю, Колдунью, Галю Клюеву и еще двух незнакомых мне девушек.
Пухленькая, ласковая Валя – любовь Шефа. Она медсестра нейрохирургического отделения и выхаживаала в больнице Шефа, куда он попал после драки на катке с боксерами.
Галя старшая сестра джоновского друга детства Женьки Клюева.
Привела ее Колдунья. Клюеву не узнать Высоченная блондинка, манекенщица Дома моделей.
Вовка Амбал вовсе не амбал. Обыкновенно длинный парень из
Конотопа. Зело туповат, почему, наверное, был единственным русским среди студентов Алма-Атинского зооветеринарного института.
Амбал запал на Колдунью. И не ошибся.
Пили вино. И я там пил. Сколько выпил, не помню. Помню, что стало мне плохо. Меня вырвало и я пошел в детскую, лег на кровать.
Зашли в комнату Шеф и Галя Клюева.
Я лежал с закрытыми глазами.
– Что это с ним? – спросила Галя.
– Не углядел… Похоже, выпил.
– Такой маленький… Ему же нельзя.
– Нельзя. – согласился Шеф.
– Сколько ему лет?
– Двенадцать.
Шеф соврал. Мне было четырнадцать. Он хотел показать Клюевой, что его брат вполне отвечает своему возрасту.
– Как там Женька?
– Нормально.
– Привет передавай ему.
– Кого-нибудь из нашего двора видишь?
– Витька Броневский почти каждый день приходит. Года два назад про Альку Фирсова что-то слышал.
– Вовка Симаков где?
– В Москве. До прошлого года жил там и Васька Федоров. Сейчас он в Пекине, в посольстве работает.
– Какой Васька Федоров?
– Над нами жил. С Доктором дружил.
– Не помню.
– Да помнишь ты его. Увидишь – сразу вспомнишь.
– Может быть. – Галя вздохнула. – Нуртас, пойдем во двор.
– Пошли.
Прошло минут десять и в комнату зашла Валя. Ей тоже было плохо.
Она легла рядом со мной. Ей было хуже, чем мне. Валя, постанывая, прерывисто дышала. Минуты через две в детскую зашел и Мурка Мусабаев.
Он взял за руку Валю, попытался приобнять.
– Мурат, не надо… – жалобно сказала Валя.
– Ну ты…что…- перешел
– Мурат… Прошу… Не надо…
Мурка еще с минуты три помалинил и вышел из комнаты.
Что я делаю? Валя девушка Шефа и я всем телом прижимался к ней.
Впервые в жизни я ощущал нестерпимо близко женскую плоть и ни капли не думал о брате. Да я и не думал ни о чем, а всего лишь смертельно хотел познать Валю. Я прижимался к ней сзади, Валя несомненно чувствовала меня – это нельзя было не чувствовать и податливо тихо лежала на правом боку рядом со мной. Какая она мягкая…
Снова зашел Мурка и опять начал малинить.
– Валя, ну давай…
– Мурат, я тебя очень прошу… Уйди…
Спасибо Мурке. Он ушел. Вслед за ним поднялся я и вышел во двор.
На нашей стороне Шефа и Гали Клюевой не было.
Обошел детсад и обнаружил Шефа с Клюевой на скамеечке у кустарника. Они разговаривали.
– Как там?
– Нормально.
– Валя что делает?
– В детской спит.
– Проснется – ты ее не отпускай. Галку провожу и приду. Беги домой. – И повернулся к Клюевой. – Но дело не в этом…Галка, знаешь, как я рад за тебя.
– Спасибо на добром слове, Нуртас.
Пьянка близилась к завершению. На кухне целовались Вовка Амбал с
Колдуньей, по коридору бродил пьяный Мурка Мусабаев, в детской спали
Шеф с Валей. А в столовой сцепились Искандер с Джоном.
Одна из двух незнакомых девиц положила глаз на Искандера. Джон хотел с ней поторчать и выступил на Искандера.
Я подскочил к Искандеру, схватил его за ворот рубашки: "Ты…ты гад…". Искандер влепил мне по уху. Из детской выскочил Шеф.
– Что-о?!
Я ждал и сомневался в брате. Чью сторону он примет? Виноваты Джон и я. А наш старший брат всегда поступал по справедливости.
Шеф скомандовал Искандеру стоять на месте и не шевелиться. А мне приказал:
– Выпиши ему банку!
Я ударил Искандера со всей силы. Глаза его полыхнули злобой и ненавистью, а так он даже не шелохнулся. И тут Искандер сказал очередную гадость про Джона.
" Ананченко синхронно сработал на мяч…".
Шеф учил драться дворовых пацанов так: " Бить надо расслабленной рукой, всем корпусом… Лучший удар, говорил мне Кадетов, тот, после которого человек валится мешком на месте".
Шеф пожалел Искандера. Как никак друг. Он ударил его без замаха, наотмашь. Искандеру и этого сполна хватило. Оторвав ноги от пола, он поднялся и полетел по коридору спиной на кухню.
Наутро пришли родители с Доктором и Нэлей.
К обеду заявился Сатыбалды.
Доктор набросился на писателя:
– Гондон! Педераст!
– Ты что?! – переполошилась мама.
– Что! Что! Знаешь, что он на свадьбе нэлькиным теткам говорил про нас?
Писатель втянул голову. В коридор вышел Шеф