Чокнутая будущая
Шрифт:
Прозвучало слишком грустно.
Фу, Мирослава.
Хватит на сегодня, в самом-то деле.
— Отвези меня в самый дорогой ресторан, — распорядилась я деловито. — Зря, что ли, я кудри сооружала?
Он немного помедлил, прежде чем выпустить меня.
— Пойдем.
Антон выбрал пригородный кантри-комплекс с шатрами и верандами. Накрапывал дождик, поэтому мы разместились в закрытой беседке, укрытой от чужих глаз белоснежным пологом. В середине круглого стола с кружевной скатертью благоухал букет ирисов.
Официант
— Но ты все равно должна сшить этот костюм, — заметил Антон, без всякого интереса листая меню, — алый кабриолет не обещаю, но увести в закат одну чокнутую брюнетку всегда готов.
— «Всегда» — это очень долго.
— Ты действительно хандришь, да?
— Это труднее, чем я думала. То есть, изначально карты говорили, что брак с Алешей долго не продержится, но тогда мне не было его жалко, а сейчас ужас, как жалко. Я поступила безжалостно с вами обоими — нельзя выходить замуж только ради эксперимента и нельзя соблазнять кого-то только на кураже. Карты обещали, что все это изменит меня и мою жизнь, но какое право я имела менять еще и ваши?
— У всех тарологов мания величия? — холодно уточнил Антон. — Кажется, ты говоришь не про пешек на доске, а про живых людей, обладающих собственной волей... Я буду рыбу, а ты?
— Все равно.
Антон сделал по интеркому заказ, а потом спросил:
— Что не так с прежней Мирославой? Отчего тебе так хотелось все поменять?
— С девочкой, у которой не было друзей даже в школе? А что с ней вообще было так? Весь мой мир состоял из сказок, роз и бабушек, а потом и бабушки тоже исчезли. И все стало таким маленьким, что очень захотелось посмотреть, как там, снаружи.
— Ты же мой хоббит, — он улыбался. Светло и очень искренне. — По крайней мере, ты вернулась из путешествия туда и обратно с добычей.
— Захомутала дракона, — я горделиво расправила плечи.
— Как минимум — гробовщика.
Я захохотала, запрокинув голову.
Вы замечали, что некоторые вещи почему-то получается сказать только шепотом под одеялом?
В те минуты, когда обнажены не только тела, но и души.
В те минуты, так и тянет выболтать все, что у тебя за душой, и послушать чужие откровения.
По старенькой шиферной крыше лил дождь.
Ветки яблони покачивались за окном.
Сквозь неплотно прикрытую форточку доносился запах влажной земли и черемухи.
Мои кудри давно распутались, все пуговицы оказались расстегнутыми, а дурные мысли смыло дождем.
— Вот уж не думала, что ты из тех мужчин, кто останавливает уходящую женщину.
— Да и ты, кажется, не ревнивая.
— Кстати, об этом!
Он смеялся, уворачиваясь от моих шутливых укусов, больше похожих на поцелуи.
Я смеялась, слушая сбивчивые объяснения, что Ольга вообще-то больше про Леху расспрашивала, чем
— Мирослава, она же нормальная девушка! Ей куда интереснее мой брат.
— И очень хорошо! Не выношу конкуренции…
Переплелись, притихли, прислушались к дождю.
— Очень расстроился из-за Риммы?
— Сначала. А потом не очень.
— Да ну?
Приподнявшись на локте, я заглянула в его лицо. Было темно, но я видела — безмятежность и уверенность. Исчезнувшую морщинку между бровей. Легкую улыбку.
— Римма жалит, потому что ей нравится думать, что она сыграла в нашей с Лехой жизни роковую роль. Она воображает себя кем-то вроде главы семьи, строит новых жен, распоряжается налево-направо. Но в одном она права, Мирослава.
— В том, что нужно закрывать дверь?
— В том, что мы не сможем вечно прятаться.
Это был разговор, к которому я не была готова.
— Принести тебе воды?
Встав с кровати, я прошла босыми ногами по теплым половицам. Мне не нужно было включать свет, чтобы не налететь на углы или шкафчики, я знала здесь каждый миллиметр.
Почему нельзя оставить, как есть?
Почему нужно выбирать сложный и ужасно проблемный путь?
Я только что ушла от мужа, это Решительный Поступок на несколько лет вперед.
Никаких новых подвигов в ближайшую пятилетку не планировалось.
Есть я. Есть Антон. Есть дом, в котором мы счастливы.
При чем тут какие-то другие люди, их суждения и их печали?
Так будем радоваться тому, что есть.
Наши отношения никого, кроме нас двоих, не касались.
Я не хотела быть женщиной, рассорившей двух братьев. Мне не нужно было это чувство вины перед Антоном, да и Алешей тоже.
Кто из вас сейчас подумал, что поздновато я одумалась?
Эх вы, неприятные личности! Где ваш оптимизм? Вдруг все как-нибудь обойдется? Ведь может такое быть?
Если уж Антон соглашался на участь тайного любовника, то мне и подавно жаловаться не приходилось. В конце концов, я всегда предпочитала жить в крохотном мире и не нуждалась в каких-то общественных статусах. Публичность — это к моей маменьке, пожалуйста.
— Мирослава? — Антон появился на кухне, и я поняла, что надолго замерла, гипнотизируя открытый холодильник.
Захлопнув дверцу, я погрузила нас в темноту.
— Пойдем спать.
Глава 29
Злопамятная Римма Викторовна все-таки добавила меня в чатик «Клуб бывших жен», где Саша снова принялась извиняться, а бледная Лиза жаловаться на то, как надоел ей Алеша.
Римма Викторовна подливала масла в огонь, предлагая устроить дежурство по общему питомцу.
Я отключила уведомления, так и не решившись молча выйти из чатика, и села перекраивать свой график. Теперь, когда у меня освободились выходные, было логично чередовать рабочие субботы и воскресенья, потому что моим клиенткам, конечно, удобнее приходить в нерабочие дни.