Чтица Слов

Зингер Татьяна

– То был старый ректор.
– Иттан подал кружку, куда комендант сплюнул кровавую слюну.
– Давайте попробуем. Ваши страдания можно облегчить.

Но комендант недовольно изогнул губы.

– Прекрати, только сочувствующих мне не хватало. К тому же наш первый храмовник Терк, ну, ты имел честь познакомиться с ним по прибытии, варит прекрасные снадобья. Мне много легче после них. С чем пришел?

– Вам доложили о случае в Доме утех?
– начал Иттан издалека, пожевав губу. Всё его красноречие куда-то делось: сложно вести переговоры с умирающим.

–

Конечно. Тамошняя девица вспорола бедному парню кишки. За его жизнь нынче борются в лазарете, но что-то подсказывает мне, что скоро мы развеем пепел солдата по ветру.
– Комендант перекатывал слюну в чашке, изучал её так внимательно, словно она могла рассказать нечто особенное. - Парень и сам хорош, во время атаки побежал развлекаться. Но с ним я поговорю, если выкарабкается. Тебе-то какое дело? Мстить за товарища пришел?

Он и не догадывался, насколько был далек от истины.

Камин был натоплен до предела, и Иттан чувствовал, как жар расползается по телу. Как взмокает лоб и липкий пот покрывает кожу. Как невыносимо под рубашкой. Как сбиваются мысли. Комендант мерз, кутался в одеяло иссушенными пальцами.

– Почти. Этот мальчишка, Карт, пытался изнасиловать ту девушку.

– И что?
– Комендант нахмурился, и широкие брови его изогнулись дугами.

– Она понесет наказание за то, что в клиенты ей попался ненормальный, разгуливающий с ножом?

– Да, - просто ответил комендант, сползая по спинке кровати.

Кашель вновь терзал его, и следующие полминуты комендант захлебывался им. Но после глубоко вздохнул и зажал горло ладонью.

– Уже лучше, - успокоил он.

– Вам не жалко девушку?

– Мне жалко паренька, что скоро подохнет. Мне жалко его мать, что никогда не увидит сына. А продажную девку, раздвигающую ноги перед каждым встречным, мне не жалко. У тебя есть что возразить?

Возразить? Ни в коем случае. Против правды не попрешь, а признаваться в "особых отношениях" с Таей - безрассудно и неправильно.

– Переведите её под мое управление, - ледяным тоном не попросил, но потребовал Иттан.
– Я командующий поисковым отрядом, и эта женщина необходима мне.

– Сынок, услышь меня. Ты можешь делить постель с кем угодно, ибо на войне стираются понятия чести и приличия, и бабам без надобности беречь себя для мужа. Но не привязывайся к своим временным женам. Не давай им обещаний. Не бери их с собой в бой. Они погубят и тебя, и себя, и всех нас.

Это правильно. И отец бы так сказал - Иттан даже услышал отголосок отцовского тона, грубого и беспощадного, - и любой бы здравомыслящий мужчина. Женщины губят, разлагают, ведут в пучину. Разве человек, однажды ожегшейся на любви к актрисе-обманщице, может верить какой-то воровке?

Но что-то - уж не душа ли?
– шевелилось в Иттане, когда он думал об участи Таи, когда представлял, как она склонит голову над плахой, и над тонкой шеей занесут топор. Не заслужила, и всё тут.

О них будут шушукаться, но таков его выбор - мало ли с кем графский сын сдружился в гарнизоне. Его честь уже попорчена.

Комендант

сомкнул веки. Он утомился и непрозрачно намекал: разговор окончен.

– Она чиста. Ну, в смысле, невинна, - выпалил Иттан.

Комендант приоткрыл правый глаз.

– Ой, сомнительно, мой наивный мальчик.

– Нет, клянусь, невинна, - на чистом глазу лгал Иттан. Знать он не знал про чистоту Таи, да и проверять не собирался.

– Ты хочешь быть первым?
– Засмеялся, да так заливисто, что не мог остановиться. А кровавая капля стекала с уголка губ на подбородок.

Иттан распрямил плечи, хрустнув позвонками.

– Не знаю, известно ли вам, но сила девственницы жизненно необходима магу. Мы напитываемся энергией таких, как эта девушка. А в поисковой деятельности мне просто необходима постоянный источник подпитки.

Ложь давалась легко. Когда-то давно малообразованные колдуны действительно считали, что маг становится сильнее рядом с непорочной девицей. Одни поклонялись им, другие - пускали кровь; но факт оставался фактом. Лишь научные исследования, проведенные академией, доказали: никакой связи нет и быть не может. Но что там, по сей день в сомнительных культах проводили жертвоприношения - и верили, что девственная кровь способноа вознести чернокнижников к небесам либо низвергнуть их.

Откуда коменданту знать тонкости магического искусства? Потому Иттан глянул особенно честно, картинно развел руками: мол, я сам не в восторге, но что делать.

– Да ладно!
– воскликнул комендант непонимающе.
– Быть того не может, чтоб от баб была какая-то польза для вашего брата.

– Увы.
– Иттан отдернул ворот рубахи. Пот градинами катился со спины.
– Отправьте запрос в академию, коль не верите.

Комендант сомневался, но не находил, к чему зацепиться. А запрос отправлять не собирался - чтобы не прослыть глупцом.

– И что тебе нужно?
– с неудовольствием уточнил он совсем слабым голосом.

– Снимите с неё обязательства по сделке. Кстати, разрешено ли пользоваться, кроме официального направления, ещё и магическим кристаллом для удержания работниц?
– Иттан спросил вроде как из праздного интереса, но въедливо.
– Получается, хозяин Дома утех ведет двойную игру, и эти девушки трудятся не во благо гарнизона, а на него лично?

Ну а что, вся строгая система распределения по направлениям рушилась под этой маленькой хитростью. Хозяин выставлял свои требования, то есть возвышал себя над комендантом и установленными правилами.

– Любопытный вопросец. Позови его, - сдался комендант тоскливо.
– Докатились, бабы необходимы магам...

Вскоре комендант дал четкое указание хозяину Дома: разорвать контракт с Таей. Тот заламывал руки и канючил взять с неё хоть какую-то плату («Ну давайте прилюдно высечем её, чтоб неповадно было»), напоминал о неукоснительном исполнении закона и о том, что она занесла нож над воином гарнизона. Даже вставил фразу про то, что вообще-то Таю отмыли казенным мылом - а она, неблагодарная, отплатила членовредительством.