Что готовит нам судьба

Грэй Индия

— А чем занимаются твои родители?

— Моя мама — астроном.

Это не было ложью, скорее сознательной оговоркой. Люди всегда путают астрономов и астрологов.

— А твой…

— Кстати о звездах, — вклинился Джаспер. — Как прошел твой благотворительный аукцион, Ма?

Не самый изящный способ сменить тему, но это сработало. Татьяна принялась рассказывать про аукцион, дворецкий Томас явился, чтобы убрать со стола, а временно забытая всеми девушка поглубже вжалась в кресло и выдохнула с облегчением. Сердце все

еще билось так, словно она только что дралась или бежала, но Софи надеялась, что вопрос ее происхождения исчерпан, и на остаток уик-энда можно расслабиться.

Настолько, насколько ей это позволит Кит Фицрой, конечно. Глаза, как магнитом, притянуло к нему, по телу прошла дрожь сексуального возбуждения.

Софи была предрасположена увлекаться мужчинами, которые не обещали ничего, кроме неприятностей. Но даже ей, наверное, не стоило стремиться наступить на все виды романтических грабель. Мужчины с «купированными эмоциями» казались подходящими кандидатами на исключение из списка.

— Гости были так щедры, — мурлыкала тем временем Татьяна. — И мне удалось повидаться с друзьями, которых я потеряла из виду в нашей глуши. Кстати, Кит, одна приятельница сказала, что ты разбил сердце подруге ее дочери.

Кит поднял глаза:

— Пока я не услышу имен приятельницы, дочери или ее подруги, я не смогу подтвердить или опровергнуть эту информацию.

— Ну, перестань. — Татьяна нервно рассмеялась. — Много ли сердец ты разбил в последнее время? Я говорю об Алексии. Салли Ротвелл-Хайд утверждает, что девочка страшно расстроена.

— Она преувеличивает, — сказал Кит скучающим тоном. — Алексия с самого начала понимала, что все это несерьезно. Сдается мне, Джаспер обеспечит Элнбург наследниками раньше, чем я.

Он взглянул на Софи, гадая, каким будет ее ответ, но девушка молчала. Сидела очень прямо, неподвижно. Яркие волосы подчеркивали восковую бледность лица.

— Что-то не так? — тихо поинтересовался он.

Софи взглянула на него полными ужаса глазами, но тут же моргнула и взяла себя в руки:

— Извините, я отвлеклась. Вы что-то спросили? — Дрожащей рукой она убрала прядь волос со щеки.

— Соф? — Джаспер поднялся. — Ты в порядке?

— В полном. — Она натужно рассмеялась. — Просто устала. Это был очень длинный день.

— В таком случае тебе нужно поскорее лечь в постель, — сказала Татьяна. — Джаспер, проводи Софи в ее комнату.

Глядя в спины брату и его подружке, Кит задумчиво допивал вино и вспоминал, как крепко и безмятежно Софи спала в поезде. Что бы ни послужило причиной ее внезапного нездоровья, это была не усталость. Скорее уж, мысль, что от нее ждут наследников. Похоже, девочка начала понимать, во что ввязалась. И раскисла быстрее, чем он ожидал.

Глава 5

Безучастно, молча Софи позволила Джасперу вести себя наверх по широкой лестнице. «Фамилия Ротвелл-Хайд

может оказаться распространенной, — думала она. — Вероятно, в телефонном справочнике записан как минимум десяток Ротвелл-Хайдов, рассеянных по стране. Никто, живя здесь, не станет посылать дочь учиться в другое графство, это не имеет смысла».

Джаспер остановился у подножия маленькой, в несколько ступенек, лесенки, ведущей в мрачный, отделанный деревом коридор с единственной дверью в конце.

— Твоя комната там, но мы пойдем ко мне. У меня разожжен камин и где-то есть бутылка водки. Ты выглядишь так, словно стопочка тебе не помешает.

— Я в порядке. — Ей потребовалось сделать усилие, чтобы голос звучал ровно. — Прости, Джаспер. Я должна была поддержать тебя, а вместо этого твои родители, наверное, думают, что их сына угораздило связаться с неврастеничкой.

— Не глупи. Они были в восторге. Во всяком случае, пока ты чуть не свалилась в обморок лицом в тарелку. Я понимаю, что рыба была мерзкой…

— Не настолько. — Софи засмеялась.

— Тогда что?

За время знакомства Софи рассказала Джасперу множество смешных историй о своем детстве: не каждая девушка могла похвастаться тем, что росла в автобусе, разрисованном цветами и пацифистскими лозунгами, с мамой, которая называла себя Радугой, красила стриженные ершиком волосы в пурпурный цвет и принципиально не носила бюстгальтер.

Но память Софи хранила и другие истории, которыми она не делилась. Они относились к годам, когда тетя Джанет взяла ее под опеку и отправила перевоспитываться в закрытую частную школу — на растерзание Олимпии Ротвелл-Хайд и ее подпевалам…

Она с улыбкой покачала головой:

— Просто устала. Честно.

— Тогда пошли. — Джаспер двинулся дальше по коридору, яростно потирая руки. — Здесь достаточно постоять без движения секунду, чтобы превратиться в ледяной столп. Надеюсь, ты захватила теплое белье.

— Пожалуйста, ни слова больше про белье! Оно и так уже отхватило слишком большую роль в этом уик-энде, а ведь он только начался. — Вместе с воспоминаниями о приключениях сумки на ум Софи пришел телефонный разговор, подслушанный Китом в поезде. — По-моему, я сделала все возможное, чтобы не понравиться твоему брату.

— Сводному брату, — поправил ее Джаспер с горечью. — Не беспокойся насчет Кита. Ему никто не нравится. Он приезжает сюда, чтобы судить нас всех.

— Я здесь из-за него, да? Ты больше боишься реакции Кита, чем родителей.

— Шутишь? Ты же видела отца. Он принадлежит к поколению, которое свято уверено, что гомосексуалисты одеваются в розовое и носят сумочки.

— А в чем оправдание Кита?

Джаспер помедлил перед закрытой дверью, опустив голову. В Лондоне он всегда укладывал волосы гелем и подводил глаза — без всего этого его тонкое благородное лицо казалось очень юным и странно беззащитным.