Что известно реке
Шрифт:
Мама
Из меня вырвался громкий всхлип. Я закрыла рот рукой, пытаясь заглушить рыдания. Смятение и горе боролись во мне. Я не понимала, почему она оставила меня, почему заставила поверить, будто мы уедем вместе.
— Оливера?
Я замерла, слезы все еще текли по моему лицу. Уит стоял по другую сторону развивающейся занавески, были видны его босые ноги. Я прикусила губы, пытаясь быть как можно тише.
— Оливера, я тебя слышу, — тихо сказал он. — С тобой все в порядке?
Я пыталась ответить ровным тоном,
— Уходи, Уит.
Он оттолкнул ткань в сторону и шагнул внутрь, моргая в тусклом свете. Его взгляд упал на пол, где я сидела, сгорбившись на ковре. Уит опустился на колени рядом и потянулся навстречу, прижав меня к себе. Его бедра прижались к моим.
— Инез, — прошептал он. — Я уйду, если ты этого хочешь, но мне нужно знать, все ли с тобой в порядке. Ты ранена?
— Думаю, у меня разбито сердце, — прошептала я.
Он обхватил меня руками, его большой палец вырисовывал круги на моей спине. Ласка ослабила ужасный узел в моей груди, медленно распутывая его. Мне стало легче дышать и слез стало заметно меньше. Уит никогда не был так нежен со мной. Так терпелив. Он ждал, не оказывая на меня давления. Я никогда не видела его с этой стороны, но подозревала, что она существует. От него не разило виски, его взгляд был ясным. Я не видела его выпивающим уже несколько недель с тех пор, как он потерял свою флягу в реке.
Признание Уита пролегло между нами.
Это происходит с нами обоими.
Энергия, подобная магии старого света, разлилась по моему телу. Я позволила себе раствориться в этом моменте. Потому что, как только я открою рот, все станет по-другому. Правда способна все изменить. Я медленно провела рукой по его груди, ощутив под ладонью его ровное сердцебиение.
Я бы позволила себе еще один вздох, прежде чем отстраниться. Но тут он указательным пальцем приподнял мой подбородок, и наши глаза встретились в тусклом свете. Его голубые глаза опустились к моим губам, и я задрожала. Он собирался поцеловать меня, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить его, хотя должна была. Позже он возненавидит меня, но, по крайней мере, у меня останутся воспоминания об этом идеальном моменте. Он закрыл глаза и выдохнул, а когда открыл их снова, мягко отодвинул меня подальше, создавая между нами небольшое пространство.
— Ты расскажешь мне, что тебя расстроило?
— Я хочу, — сказала я. — Но боюсь.
— Ты не должна меня бояться, — сказал он. — Никогда.
Уит ждал, его лицо было открытым и искренним.
— Я совершила ужасную ошибку, — сказала я. — Я не знаю, как много тебе известно, насколько ты вовлечен во… все, но я устала хранить секреты. Лгать, — я облизала пересохшие губы, не отрывая взгляда от своих коленей. — Две недели назад, в ту ночь, когда ты услышал, что в моей комнате кто-то был, я узнала, что моя мать жива.
Уит напрягся.
— Она рассказала мне, что дядя Рикардо вовлечен в незаконную торговлю египетскими артефактами. Он принимает активное участие в деятельности Врат Торговцев.
— Это ложь, — яростно прошептал он.
— Откуда ты знаешь? — требовательно спросила я.
Он колебался, и я продолжила.
— Я ей поверила, — сказала я, беспомощно пожимая плечами. — Она моя мать. Зачем
Уит отвел взгляд, стиснув челюсти.
— Что еще она тебе сказала?
— Она попросила меня о помощи. Моя мать, которую я считала погибшей, попросила меня помочь ей, — я облизнула губы. — И я помогла.
Слова Уита были тихими, пронизанными ужасом и догадкой.
— Что ты сделала, Инез?
Я зажмурилась, боясь встретить его взгляд.
— За последние недели я уменьшила множество артефактов в гробнице Клеопатры и передала их ей. План состоял в том, чтобы перевести их в Каир и передать Египетскому музею. Мы собирались привлечь Службу Древностей, и я надеялась, что они приедут и положат конец вероломству моего дяди.
Уит сжал кулаки.
— Я собрала вещи, — прошептала я. — И встретила ее у реки этим вечером. А потом она оставила меня здесь, прихватив с собой все артефакты. Моя мать написала мне письмо, — я протянула бумажку ему. — Но теперь… Ты говоришь мне, что она солгала.
— Так и есть, — подтвердил он, сквозь стиснутые зубы.
Пока он читал письмо, его вторая рука оставалась сжатой в кулак и прижималась к его бедру. Закончив, он сложил лист и протянул его мне.
— Это все? — его тон был напряженным, как если бы он пытался сдержать гнев.
Я покачала головой.
— Она сказала мне, что дядя Рикардо убил моего отца.
— Что?
Я вздрогнула.
— Я подслушала, как он говорил о папе в первую ночь на дахабие. Я решила, что они поссорились.
— Так и есть, но твой дядя не убивал твоего отца.
— Тогда кто это сделал? — воскликнула я. — Было совершенно очевидно, что дядя с самого начала лгал мне. Придумал какую-то нелепую историю о том, что мои родители заблудились в пустыне. Я не знала, что думать и кому верить. Я до сих пор не знаю, могу ли доверять тебе. В Каире я обнаружила письмо, которое моя мама писала месье Масперо, в нем она просила о помощи, так как считала, что ее брат стал преступником.
Он расположился передо мной, сев по-турецки.
— Твой дядя не занимается контрабандой, Инез, — он глубоко вдохнул. — Есть организация, именуемая Компания, и ее члены называют себя Кураторами. Именно они руководят Вратами Торговцев, а твоя мать закупает товары для их аукционов.
Я пыталась осмыслить его слова, собирая кусочки воедино и старалась понять, что он хочет сказать.
— Моя мать — куратор, — произнесла я.
Уит кивнул.
— Рикардо подозревал, но он также думал, что и твой отец замешан в этом, — он встретил мой взгляд, внимательный и настороженный. — Хочешь сказать, что это не так?
— По словам моей матери, нет, — прошептала я. — Она утверждает, что он мертв.
Уит побледнел и схватился за волосы.
— Ты должна кое-что знать, Инез. У нее был… роман. Я узнал об этом случайно, и она заставила меня поклясться, что я никому не расскажу. Она обещала, что расстанется с ним, что это была ошибка. Но затем я стал обращать внимание, что она надолго куда-то исчезает. Она почти не писала твоему отцу. Тогда я подумал, что, возможно, она все еще с другим мужчиной.