Что не снимает стриптизерша
Шрифт:
– Вы скоро заканчиваете, да?
– Через двадцать минут.
Чуть не перевернув кресло, Наташка подлетела к столу, схватила бутылку и хлебнула прямо из горла, при этом показав пальцами другой руки цифру три.
– Да ладно?! Серьезно?
– Ваш начальник - сумасшедший, - заявил Сандип, усаживаясь.
– Так а тебе за что?
– допытывала я подругу.
– За пререкания. Я сказала, что ты ни при чем, он же по любому видел, как ты его треснула, а он сказал, что, значит, ты спровоцировала и вообще, что со мной обсуждать ничего не собирается, - она почти отшвырнула бутылку и поправила короткую
– Так а три штуки за что?
– А, так я его в конце послала.
Я рассмеялась, открыв для себя новую сторону этого человека - с таким товарищем не страшно было идти в бой.
– Спасибо, ребенок, ты настоящий друг. Не переживай, я дам денег.
– А че это ты должна давать? Вот он пусть и дает, - она метнула злобный взгляд в сторону Сандипа.
– Да ладно тебе. Он же пошутил.
– Зато Дима вообще не пошутил. Скажи ему, что он нам денег...
– Я извиняюсь, - пока мы общались, мужчины тоже успели посовещаться и теперь Анант положил руку на коленку Наташе, видимо, чтобы обратить на себя внимание. Она удивленно уставилась на него и тут же отшвырнула руку в сторону.
– Ты че, прикалываешься? Давай еще ты нам штрафов наделай!
– Наташ, не кипятись.
– Прости...
– продолжал тот, без перевода понимая, на что она злится, - мы можем где-то поговорить? Не здесь. Мы бы не хотели, чтобы вы сами разбирались с этими неприятностями.
– Хочешь, я ему нос сломаю?
– добавил Сандип, - шучу. Опять неудачно...
Жанна окликнула нас и улыбаясь поманила тоненькой ручкой, увешанной блестящими браслетами, заметными издалека.
– Нам пора, - сказала я, вставая.
– Подождите, - засуетился Анант и начал нервно рыскать по карманам джинсов. Мотнув головой, словно отогнав какую-то мысль, он обеими ладонями взял меня за руку.
– Пожалуйста, давайте еще недолго посидим где-то.
– Они хотят, чтобы мы с ними посидели еще. Денег, наверное, будут давать, - обратилась я к Наташке.
– И правильно. Пусть дают. Скажи, что я очень расстроена. Пойдем в 'Маракеш', может, они и правда проспонсируют штрафы...
Терять было нечего. Я сказала, чтобы подождали нас на улице, и мы пошли переодеваться.
По дороге в кальянную все молчали, и только Синг, наконец-то, оторвался от своего аппарата и поинтересовался, что у нас произошло. Я смотрела на них и удивлялась, какими все-таки бывают индусы... без плеши на темечке, в приличной одежде, а не в дешевых полосатых футболках, на какие я порядком насмотрелась на Уолкин Стрит, без намека на запах пота, разговаривающие на английском, не ограничиваясь приевшейся уличной фразой 'хау мач'... такие себе, красавцы мужчины. Вот если бы еще Сандип не накосячил со своей шуткой, вообще все было бы отлично. Хотя нет. Наташа сидела чернее тучи, яростно нажимая на кнопки несчастного телефона.
Я любила бывать в 'Маракеше'. Его небольшой зал, как и несколько других заведений, в том числе - огромный данс-пол, ютился на втором этаже здания развлекательного центра. Точнее, это был не совсем зал - это был просто небольшой угол, закрытый плотными шторами. Интерьер
К тому моменту, как мы расселись вокруг стола, и без того обозлившаяся на Димку Наталья, теперь была воплощением гнева.
– Максат, да?
Она не ответила, выхватила меню из рук официантки и ткнула пальцем в бутылку вина, изображенную на странице. Не заметить такое нельзя было, и Анант тут же отреагировал:
– Передай, пожалуйста, Наташе, что завтра мы обналичим деньги и вы рассчитаетесь с долгом...
Я перевела, рискуя нарваться на пару 'ласковых'.
– Он что, правда думает, что этим решит все мои проблемы?
– завелась она, - передай, пусть подавятся своими вонючими деньгами, сами разберемся. А то прям думают, что без мужиков мы никуда!...
– Во-первых, разговаривай тише, а во-вторых, я тебе давно говорила, что твой принц - балабол горный, обыкновенный, и не надо из-за него на всех подряд вызверяться.
– Давай я пойду домой? Меня все эти его душевные порывы бесят сейчас. Не могу смотреть на его щенячьи глаза.
– Какие порывы? Сандип подставил меня, так что имеет полное право раскошелиться.
– Вот именно, что Сандип! Какого хрена этот влезает, когда тот молчит?
Индусы внимательно прислушивались к нашей перепалке, напрягаясь, когда звучало имя одного из них. Пора было что-нибудь сказать им.
– Наташа не понимает, почему ты так беспокоишься...видишь ли...она не хочет, чтобы ты строил на нее какие-то планы...
– Я только помочь хочу...
– Создается впечатление, что ты хочешь этого больше, чем твой друг, - я посмотрела на его товарища, который занялся изучением меню.
– Да он признает свою вину. Просто это не такая большая проблема, чтобы так нервничать из-за нее. Мы завтра же все уладим, пусть Наташа не переживает. А я действительно только помочь хочу, мне ничего не надо от нее.
Я снова перевела и снова напоролась на атаку.
– Скажи, если хочет мне помочь, пусть даст мне десять тысяч долларов.
Я молчала, ожидая, на какой бред она еще способна.
– Переводи, не молчи.
– Если ты будешь так себя вести, я уеду домой, будешь сама ему рассказывать, чего ты там хочешь...
– Хорошо, поехали.
Ее истерики становились уже неадекватными, поэтому разумнее было на самом деле убраться от греха подальше. Я извинилась, сказала, что у Натальи разболелась голова, и что я должна отвезти ее домой. Не долго думая, Анант предложил отвезти ее к доктору.