Что не снимает стриптизерша
Шрифт:
Через десять лет не стало и бабушки. Она умерла в канун Рождества. Я была тогда в Лондоне и должна была прилететь через четыре дня, но она не дождалась. Или я не успела... Почему-то всегда есть что-то важнее того, чтобы увидеться с родными, позвонить справиться об их здоровье, помочь убрать урожай, приехать в день рождения...или смерти... Должна признать, я была рада, что не успею на похороны. Я снова не хотела видеть родного человека в гробу.
Перед глазами стояла Настя. Я боялась представить, каково это - хоронить мать, но образы непроизвольно возникали в голове. Я не хотела видеть, как умрут
За тот день я успела сделать многое перед работой. Оставалось настроиться на очередную ночь каторги.
Придя в клуб, первым делом я решила пособирать у себя в шкафчике чеки за консумацию. Накануне мне было не до них, но в конце недели на основании этих бумажек нам начисляли текущую зарплату, а поскольку календарь показывал воскресенье, было самое время собрать все в кучу, за вчера и за последние дни в 'Парадайзе'. Я вспомнила, что так не забрала чек на тот злосчастный приват. На кассе его не оказалось. Я перерыла трижды коробку, в которой они хранились, но так и не нашла его. Когда я попросила кассира помочь мне, тайка сначала огрызнулась, мол, ищи сама, но мне тоже хамства было не занимать и я усадила ее перебирать гору макулатуры. Чек так и не нашли.
Я пошла в гримерку, взяла стакан воды и села в углу подальше от всех. Как же так? Я согласилась на то, чтоб меня лапал отвратительный тип за полторы тысячи. С них мне причиталось всего сорок процентов. Это сколько получается? Около двадцати долларов. Меньше, чем за двадцать баксов я позволила, чтобы эта тварь дергала меня за соски и совала в письку грязные руки... Теперь оказывается, что даже эти копейки я не получу... Мне снова стало невыносимо жаль себя, и я почувствовала, как слезы покатились из глаз. За что я себя так наказала? В чем так провинилась перед собой? Смогу ли я когда-нибудь простить себя за то, что подписалась на это? Я жалела и ненавидела себя, словно жертва и палач в одном лице.
Я встала и с отвращением посмотрела в зеркало. На меня смотрело жалкое никчемное существо, потерявшее гордость, честь и самоуважение во имя глупых амбиций.
Медленным, но твердым шагом я направилась в офис. Нервы были на пределе.
– Где Артур?
– спросила я Диму, который сверял какие-то бумажки.
– Он так рано не приходит, - не поднимая глаз ответил он.
Мы не обсудили случившееся. Так, наверное, было правильнее, ведь ни о каком продолжении не могло быть и речи, но он прямо избегал меня после дня рождения.
– Ты бы не мог позвонить ему? Я хочу сделать стоп-контракт.
Слова сами вылетели, не согласовавшись со здравым смыслом. Денег у меня было на проезд да на пару йогуртов, а еще я должна была Аньке. Несмотря на это, голова моя была гордо поднята, а взгляд излучал непоколебимость решения.
– Ты чего?
– Дима крайне удивленно посмотрел на меня.
– Что слышал. Набери его.
– Ну, подожди нем...
– не успел договорить он, потому что в офис вошел Артур и обнял меня за талию.
– Яночка, в чем дело?
– сладко спросил он.
Я тут же высвободилась и сделала шаг в сторону.
– Я хочу сделать стоп. Сколько денег это будет
– без предисловий сказала я.
– Зачем стоп, ты все еще расстроена из-за вчерашнего?
– Артур уселся на стол, загородив собою Димку, и скрестив руки на груди, приготовился слушать.
– Затем, что я ненавижу это место, - в этот раз мой голос дрогнул.
– Я слушаю тебя, - начальник внимательно, не моргая, смотрел на меня, - объясни причину, я не могу просто так отпустить хорошего работника.
– Хорошие работники у тебя трахаются с жирными дядьками, - с отвращением бросила я, - а если не трахаются, то приносят мало денег, а нах тебе такие нужны?
– Во как...
– Артур поправил кепку и почесал переносицу, - продолжай.
– Что еще ты хочешь услышать?
– вызывюще спросила я.
Почему-то я не боялась его в тот момент. Не боялась того, что у него был мой паспорт, что у меня не было денег, что никто не мог мне помочь... Боялась только снова расплакаться.
– Хочу услышать, чем еще народ недоволен. Жажду исправиться, - он все так же в упор смотрел на меня. В голосе его не было ни сарказма, ни презрения.
– Я - не народ и я не знаю, о чем думают другие, но то, что я здесь вижу - херня нездоровая! Ни хрена здесь не заработаешь, если не заниматься проституцией!
– Ну, если ты такое при всех скажешь, тебе здесь просто глаза выцарапают - невозмутимо ответил Артур, - многие девочки умеют работать, не раздвигая ноги, а проституция в целом есть в любой сфере деятельности, будь то офис, пекарня или школа... К сожалению - или, не знаю, к счастью - есть такая разменная монета в природе, как секс, и ходит она везде.
– Я не против, пусть ходит, но почему я должна терпеть каких-то уродов, которые трахают твоих красавиц за десять копеек, а потом в приватах ждут, что я им буду сосать? И почему эти дебилы узкоглазые забывают пробить чек? Ты знаешь, что мне ничего не начислено за вчерашнего мудака? Знаешь, я на такое не подписывалась, и под двумя сотнями штрафов - тоже! И того что какие-то арабы, которым плохо дают твои менеджеры, будут выносить мне дверь в шесть утра , не было в контракте! Ты знаешь, что твои доблестные менеджеры заставляют девочек платить за заказ, если они сидят с какой-то тварью, которая не может рассчитаться? А новенькие! Ты в курсе, что они у тебя ходят голодные? На них невозможно смотреть! Я здесь работаю не только на себя, но и на этих жалких дурочек, которые приехали сюда с долларами в глазах и охренели от реальности, потому что кроме штрафов ни хера здесь не зарабатывают!
– Ну, ты не разгоняйся здесь, - заговорил, наконец, Артур, - все-таки я плачу за визы, перелеты и проживание, так что имею право контролировать дисциплину.
– Контролировать дисциплину - это следить за тем, чтоб они приходили вовремя, не лезли пьяными на шест и не рыгали по углам, а еще - смотреть, чтоб их не обижали клиенты, - меня было уже не остановить, - а не штрафовать за то, что не улыбаются! Хуле им улыбаться? Ты с такими развалами бери только опытных девок, которые знают, что делать и на что они идут, и снимай шкуру за косяки с них, а не сопливых кукол, которые приехали сюда блистать под софитами! Или вообще, объяви клуб борделем, чтоб ни у кого глаза не округлялись!