Что-то кроме магии

Akana again

Квиринус, все это время не забывавший делать снимки, выступил с колдокамерой вперед:

— Не люблю громких слов, но, по-моему, это исторический момент.

— Погоди-ка с моментами, — Снейп протиснулся вперед с палочкой наготове. Интуиция, чей осторожный шепот он едва слышал в самом начале подъема, теперь заговорила в полный голос, предупреждая об опасности. «Люмос Мобиле», посланный вперед, осветил просторную залу под высоким сводчатым потолком и три каменных саркофага в центре. Неподалеку от входа на полу

лежало несколько человеческих скелетов без следа одежды.

— Хагрид, вы не почувствовали ничего необычного, когда вошли сюда первый раз?

Тот пожал плечами:

— Ничего... Любопытно было, да и все.

Иногда на самой границе зрения мелькнет некая смутная тень — миг, и нет ничего. Померещилось? Нет? Волшебная палочка молчит, молчат и спутники, ожидая решения мага.

— Хагрид, позвольте мне пройти первым. И пока не ходите за мной. И ты, Квиринус, тоже.

Он вернул своей одежде прежний вид, чтобы ничто не стесняло движения, и вошел в усыпальницу.

Пол как пол. И стены как стены, пусть и размалеваны похлеще, чем в коридоре. Вот саркофаги отчего-то гладкие — ни рисунков, ни надписей. Впрочем, нет, есть какие-то знаки под слоем пыли. Но магией и не пахнет. А пахнет... нехороший запах, неправильный: сырость, каменная пыль и — свежая гнильца. Почему свежая? Откуда взяться свежему, когда и скелеты иссохли до пергаментной желтизны, и тому, что в саркофаге, давным давно полагается истлеть?

— Квиринус, принюхайся. Что-нибудь чувствуешь?

— Тухлятиной тянет, — Квиррелл почесал нос. — Может, какой-нибудь зверек? Хагрид, а вы чувствуете?

— Есть маленько, — полувеликан топтался на месте, оглядываясь. — В прошлый раз тоже пованивало.

— А сказали, что не заметили ничего необычного, — проворчал Снейп. — Ладно, входите.

— Ну воняет, делов-то... — забурчал полувеликан, но волшебник его уже не слушал. «Тергео» — и пыль на плитах исчезла, открыв загадочную вязь знаков, искусно вырезанных в сером гладком камне.

— Придется попотеть над дешифровкой, — Квиррелл быстро фотографировал надписи и саркофаги с разных ракурсов.

— Ну что, — он обвел компаньонов загоревшимся взглядом, — попробуем поднять крышку?

— На всякий случай, всем три шага назад, — распорядился Снейп. — Вингардиум Левиоса.

Плита толщиной в хагридову ладонь поднялась и, отлетев в сторону, опустилась на пол. Не сговариваясь, люди подступили к саркофагу и замерли, пораженные невероятным зрелищем: на ложе из синего бархата покоилась черноволосая красавица в богатых одеждах. Тонкий румянец играл на гладкой коже, розовые губы были чуть приоткрыты... По усыпальнице поплыл легкий аромат фиалок.

— Как будто спит, — пробормотал Хагрид. — Это же Ровена, да?

— Похоже, — от волнения Квиринус охрип. — Северус, открой остальные два.

Русая крепко сбитая

женщина в простом льняном платье не могла соперничать красотой с дамой в бархате, но было в ее облике что-то невыразимо мягкое, то, что напрочь отсутствовало в точеном надменном лице Ровены.

— Хельга... Примерно такой я ее и представлял.

Кольчуга, рыжая борода и огненная шевелюра мужчины в третьем гробу сомнений не вызывали: Годрик Гриффиндор.

— Северус, умоляю, скорее Консервирующие чары! — Квиринус, как заведенный, щелкал колдокамерой. — Неизвестно, как на них подействует кислород. Что за гении бальзамирования над ними работали?!

Снейп не успел произнести заклинание — его прервал громкий шорох, донесшийся от входа. Схватив друзей в охапку, Хагрид одним прыжком перемахнул через саркофаг Ровены и метнулся к лестнице. Под ноги попалась снятая плита, полувеликан споткнулся, замешкался, пытаясь не упасть — и вместе со своей ношей врезался в глухую стену.

— Как это произошло? — Квиринус ощупывал камень, не веря своим глазам. — Бомбардо!

Точно кто-то издевался над ними: от стены откололся крошечный кусочек и упал к ногам волшебника.

Хагрид взревел, превращая себя в живой таран. Усыпальница задрожала, но ни единой трещинки не появилось на фресках.

Три человека замолчали, подавленные случившимся. В тишине послышался новый шорох — в противоположной стене открылся черный провал.

— Кажется, туда нам лучше не ходить, — пробормотал Квиринус, убирая колдокамеру в футляр и поправляя пояс с мечом.

Шорох не смолкал. Он шел из провала — тихий звук скольжения мягкого тела по камню.

Снейп сделал «Люмос» еще ярче. В его резком голубоватом свете люди увидели, как в усыпальницу вползает, по-змеиному извиваясь длинным толстым телом, существо с круглой лысой головой и человеческим лицом — плоским, безносым, с косой прорезью рта и круглыми белыми глазами, в которых застыли алые точки зрачков. Рыхлую бледную кожу твари кое-где покрывали редкие пучки желтоватых волос. Дюжина рук, похожих на щупальца, росла прямо из короткой шеи. Пальцы на руках шевелились, точно ощупывали воздух.

— Интересно, этот красавец есть в классификации Министерства? — вполголоса проронил Снейп.

— Это... это Гроу-Тху, — голос Хагрида дрогнул. — Чудище из наших сказок... Если перевести на ваш язык, «колдун, который живет под землей».

— Колдун? — переспросил Квиринус. — Значит, это человек? Может, попробовать с ним поговорить?

Лесничий сглотнул и что-то громко пророкотал на родном наречии. Чудовище не обратило на него никакого внимания. Оно ползло, вытягивая из темноты все новые и новые футы собственной плоти, наполняя пещеру тем самым трупным смрадом, который едва ощутимо витал в воздухе каких-нибудь полчаса назад.