Чтоб грани страха перейти...
Шрифт:
– Чтоб меня! А я-то было поверила, что в Шармбатоне учатся не одни только дуры! Ну-ка хватит глупостей! Пошли, пока Фред с Джорджем не разнесли всю башню к Мерлиновой бабушке!
На лестнице и внизу, в вестибюле, не протолкнуться. Неуверенные взгляды выискивают в толпе своего кавалера или даму с другого факультета. То тут, то там ярко-красные, подбитые мехом короткие плащи дурмстрангцев.
– Мерлин! Это еще что?!
Фред самодовольно переглянулся с братом.
– Это называется жилет, милая.
– А почему
– А что, надо было в черном прийти? Не похороны.
– Уж получше, чем рюшечки малыша Ронни!
– Зато Падма и Парвати очень красивые.
Сестры Патил, в одинаковых сари, одновременно подхватили под руки Рональда и Гарри.
– Наши дамы лучше! Верно, братишка?
– А то!
Рука у Джорджа мокрая. Держит крепко.
– Мэгги!
Безупречный фрак, безупречный галстук-бабочка, безупречная улыбка.
– Мэгги!
Рядом – красивый и хрупкий восточный цветок. Даже фасон платья похож на кимоно.
– Добрый вечер, ребята. Мэгги, ты отлично выглядишь… Я хочу тебя познакомить. Это – Чжоу Чанг, она учится на Равенкло.
– Очень приятно.
– Мне тоже. Седрик мне рассказал, как ты ему помогла на первом уроке по ЗОТИ…
– Ерунда! Он бы и без меня справился. Ему просто немного не повезло.
Прошуршали тяжелые складки мантии.
– Мистер Диггори! Я вас везде ищу!
– Меня?
– Пойдемте. По традиции, чемпионы открывают бал… Ну, я вам говорила…
– Эм… Нет, вы мне ничего не говорили, профессор.
– О… - Рассеянный жест поправил островерхую шляпу, МакГонагалл перемялась на месте.
– Ну, значит, сейчас расскажу. Идемте, идемте, осталось совсем мало времени…
Джордж проводил взглядом Диггори и его даму.
– Пойдем, что ли, в зал.
– Да, судя по всему, нас ждет незабываемое зрелище!
Даже глаза заболели. Все серебряное, сияющее. Обледеневшие своды, иней на стенах, под потолком снежинки вьются, как крошечные звезды. Посреди каждого стола – причудливая ледяная скульптура.
– И это называется пг’аздничной обстановкой? Неужели их диг’ектог’ не мог пг’идумать ничего ог’игинальнее? У нас в Шармбатон ледяные скульптуг’ы не белые, а пег’еливаются всеми цветами г’адуги. И хог’ лесных нимф поет… О, bon soir, Marguerite!(1)
– Элен! Чудесное платье! И, я смотрю, ты изменила свое мнение о дурмстрангцах. Помнится, ты говорила, что, кроме Виктора Крама, среди них нет никого примечательного.
Колыхнулись винно-красные бархатные складки. Вслед за белокурой Элен в толпе пропало изумленное лицо студента Дурмстранга.
– Я сразу сказала, что ты стерва.
– Класс, Мэг! Как ты ее!
Толпа сзади качнулась и расступилась.
– Чемпионы… чемпионы…
– Это Гермиона Грейнджер? С Виктором Крамом?!
– Повезло зануде Дэвису!
– Ты видела, какое у нее платье?!
Крошечный профессор Флитвик вскинул палочку – по залу, заглушая
Три пары неловко последовали за музыкой. Пунцовый Седрик, глаза в пол – не дай Мерлин споткнуться или наступить на крошечную белую туфельку. Взъерошенный Гарри Поттер. Натянутая улыбка красавицы Парвати Патил. Виктор и Гермиона – серьезные, как на экзамене.
Только Флер легкая, уверенная – летят в такт складки жемчужно-серого платья, восторженно блестит взгляд Роджера Дэвиса.
– Жалкое зрелище. Пошли, Мэг, покажем класс!
Мокрая рука потянула к себе.
Большой зал закружился вальсом.
Мелькнули Фред с Анджелиной, Невилл Лонгботтом, с победной улыбкой ведущий Джинни Уизли, мелькнули воспоминания вечерних репетиций в гостиной Гриффиндора, мелькнули мысли о веснушках на спине. И потонули в музыке.
– Смотри, Мэг! Даже Каркаров танцует! Ну дела! А Хагрид… Мерлин мой, вот это галстук!
– Мадам Максим, похоже, нравится.
– С ума сойти! А из них ничего пара! А Дамблдор с МакГонагалл! Ты глянь, как вальсируют! Кажись, один бедолага Снейп остался подпирать стены! И еще, конечно, Грюм, ну, да ему простительно…
Поискала глазами в толпе – не видно.
Мокрая рука выпустила – кружение кончилось.
– Marguerite! Какой милый вечег’, не пг’авда ли? Музыка немного… скучновата, но Рожэ говог’ит, пг’иглашена еще какая-то местная гг’уппа. Она очень знаменита ici(2)… в Англии. Она будет игг’ать всю ночь.
Поймала страдальческий взгляд Джорджа – и чуть не прыснула.
– Тебе принести лимонаду, Мэг?
– Если тебе не трудно.
– Для тебя – все, что угодно!
Пестрый жилет мгновенно исчез.
– Какой милый garcon(3). Пг’изнаться, я удивилась, увидев его с тобой. Я была увег’ена, что ты идешь с Седг’иком. Он настоящий джентльмен. Не пг’авда ли, Рожэ?
– Разумеется! Ты совершенно права!
За спиной вдруг – знакомое клацанье.
Обернулась.
Вместо потрепанного плаща и жилета с кучей карманов – темно-коричневый сюртук. Не новый, но вполне опрятный. Единственная хоза – на правой ноге. Левая беззастенчиво сверкает обнаженным железом. Кирпично-красный твидовый килт, спорран из белого хорька – пушистая морда, когтистые лапки.(*)
– Это ужасно! Кто вообще додумался пг’иглашать такого человека пг’еподавать в школе? И как ты его не боишься, Маргерит?
– Я думаю, в жизни есть много других вещей, которых стоит бояться. Извини меня, пожалуйста, Флер. Роджер, рада была повидаться.
– Ты не поверишь!
– звякнули бокалы, пестрый жилет подхватил под руку.
– Грозный Глаз пришел! Такой нарядный! Даже причесался!
– Боюсь, долго он не протянет. Уж он-то не лимонад пьет.
Мэгги проследила за взглядами – в дальний угол. Большая грузная фигура тихонько покачивается в такт музыке, в руке зажата фляга.