Чудеса за третьей дверью

Котейко Алексей

— Хорошо бы те, кто выл, в этих зарослях и остались, — заметил Атти. — Мне лично этот вой совсем не понравился.

— Он никому не понравился. Что думаете делать? — поинтересовался Дуфф.

— Ничего, — пожал плечами гном. — Если вдруг припечёт — уйдём под землю и переждём.

— Если вдруг припечёт, мы можем рассчитывать, что вы пошлёте нам весточку?

Вопрос, казалось, заставил братьев сильно задуматься. Потом, переглянувшись, они одновременно кивнули:

— Пошлём.

* * *

—

Горим, хозяин! Пожар!

Степан подскочил на кровати, в ужасе уставившись на дверь, в которую колотил гоблин. Вообще-то человек никогда не запирался на ночь, полностью доверяя обоим фейри, но те, строго блюдя правила этикета, не входили без стука.

— Горим! Скорее!

Натягивая на ходу спортивные штаны и пытаясь отыскать куда-то запропавший смартфон, Степан выскочил на лестницу. Дуфф уже мчался вниз, перескакивая через три ступеньки разом. Ощутимо тянуло дымом. Вслед за гоблином человек выбежал из башни наружу — и сердце ушло в пятки.

Всё крыло шато, где вёлся ремонт, было объято пламенем. Огонь ревел, поднимаясь от первого этажа до конька крыши, огромные языки вырывались из пустых оконных проёмов. В лицо пахнуло жаром, Степан невольно прикрылся рукой, в отчаянии пытаясь сообразить, что же делать. Хотя прекрасно понимал, что никакая пожарная команда не успеет спасти обречённый дом.

— Может, русалка поможет? — он развернулся и побежал к ближайшей лестнице, но тут сзади раздался оклик Дуффа:

— Стой! Да стой же, чудак! Стой, говорю!

Степан остановился, оглянулся — и рот у него раскрылся в изумлении.

Огня не было. Не было даже намёка на то, что стены только что жадно облизывало разрушительное пламя. Не было ни следа копоти, и жар, дышавший ему в лицо, тоже исчез. На плитах двора возле главного входа, через которые местами пробивалась первая весенняя травка, катались гоблин и лютен. Дуфф хохотал так, что на глазах выступили слёзы. Кот оскалил пасть и заливисто шипел.

— Вы чего? — непонимающе поинтересовался Степан.

— С первым апреля, хозяин! — гоблин сел на земле, утирая глаза тыльной стороной ладони.

— Ах вы… Вы… — у человека даже перехватило дыхание.

— Прости. Наверное, получилось малость жестоко. Но розыгрыш должен быть таким, чтобы в него поверили!

Кот скорчил виноватую гримасу, но не удержался, и фыркнул. Степан, всё ещё чувствуя себя немного обиженным, неуверенно улыбнулся.

— Я думал, меня кондратий хватит, — произнёс он по-русски. Фейри с интересом посмотрели на человека:

— Что это значило?

— Это значило, что я чуть не умер со страху. Хороша шуточка!

— Мы старались, — усмехнулся Дуфф. Кот шмыгнул в башню и появился со смартфоном Степана в пасти. — Видишь, даже позаботились, чтобы ты ненароком не переполошил пожарных. Надо же знать меру.

Все

трое вернулись в дом. Степан занялся завтраком — и ничуть не удивился, когда вместо соли в солонке обнаружился сахар, а в сахарнице — соль. Решив, что в этот раз самое простое и быстрое будет нажарить блинчиков, он успел уже замесить тесто, когда Дуфф заметил:

— Кстати, гномы не придут.

— Ну да. С первым апреля.

— Нет. Правда не придут.

Степан отставил миску с тестом и обеспокоенно посмотрел на гоблина:

— Из-за воя?

— Что? А, нет. Сегодня же наш праздник. Это вы, люди, придумали день дураков и розыгрышей. А для нас это начало нового года. Время, когда земля окончательно пробуждается, когда зимние холода уже не в силах вернуться раньше, чем им будет положено. Просыпается лес, и эльфы начинают танцевать на полянах среди первоцветов. Сбрасывают дрёму деревья, переговариваются дриады. Звучат флейты фавнов, приглашая лесных дев в хоровод. Это замечательное время, время новой жизни, радости, надежды.

— Думаешь, где-то здесь, поблизости, остались эльфы, дриады, фавны?

— Как знать, — пожал плечами гоблин. — Вообще-то обитатели леса скрытные. Даже с нами, с теми, кто селится возле людей, они не слишком охотно поддерживают общение. Но почему бы не попытаться? — закончил он с воодушевлением. Кот согласно мяукнул.

— Вы про что?

— Отправимся в поход! Давай, жарь побольше блинчиков, а я пока займусь сыром, ветчиной и всем прочим. Прогуляемся по окрестностям и посмотрим, не застанем ли мы где-нибудь весенние хороводы. Или хотя бы вытоптанные после них полянки.

— А как же те, что выли за рекой?

— Праздник весны, — наставительно произнёс гоблин, — это время добрых духов. До следующего новолуния нам нечего бояться. Кстати, может быть, заодно узнаем что-то о тех, кто выл. Шанс мизерный, но мы ведь ничего не теряем.

— А гномы точно не придут? — Степан с сомнением посмотрел в окно. — Нехорошо, если мы уйдём, а они явятся на стройку и останутся без еды. Уговор есть уговор.

— Точно. Ни сегодня, ни завтра их можно не ждать. Ни один фейри не станет работать в это священное для нас время.

* * *

— Эй, рыбак! — весело позвал Дуфф. Степан обернулся.

— Проверь-ка свою куртку, — посоветовал гоблин. Человек снял рюкзак, стянул куртку — и обнаружил, что кто-то приклеил на спину вырезанную из бумаги и раскрашенную рыбку.

— Твоя работа? — поинтересовался он у Дуффа.

— Нет. Честное слово!

Оба посмотрели на кота. Тот в широченной улыбке продемонстрировал клыки, а потом указал лапой на гоблина.

— Ну-ка, повернись, — попросил Степан. На спине Дуффа тоже обнаружилась бумажная рыбка. Кот довольно зашипел.