Чудо-цветы

Гребёнкин Александр Тарасович

Миранда - та самая смуглая женщина с суровым лицом, отправилась исполнять распоряжение, а Флетчер, усадив Ферроля и Хариту в гостиной, украшенной картинами и расписным куполом, стал вести с ними беседу.

Ферроль поведал свою горестную историю.

– Да, вам не позавидуешь, - сказал Абрахам Флетчер, морща лоб и покачиваясь в кресле, закинув ногу на ногу, возвышаясь в нём гордый, как лорд.
– Каковы ваши дальнейшие планы? Вы же не собираетесь всю жизнь скитаться?

– Я хочу по дороге к Покету подзаработать денег на проезд в Ласпур. Там есть оружейные

заводы, а дело это мне хорошо знакомо, - сказал Ферроль, дёргая себя за кончик бороды.

– О, это очень непросто, - сказал задумчиво Флетчер, качая головой.
– В маленьком Гертоне, откуда вы ушли, работы не найти. А здесь же, на большом расстоянии до Покета, можно найти лишь чёрную работу у помещиков или у фермеров. А такая работа не для вас, людей городских и не имеющих навыков и здоровья переносить здешний жаркий климат. Работа в садах и на полях вам не по плечу...

– Я не чураюсь никакой работы, - спокойно сказала Харита, а Флетчер в ответ печально улыбнулся.

Харита, немного отдохнув, спокойная, сытая, чувствовала подъём духа, но некуда ей было излить его. Она сидела и улыбалась, медленно гладя кожаный валик кресла. Единственное, что её смущало - лопнувший башмак, поэтому ногу она старательно прятала под сиденье.

– Ладно, дорогие гости, сейчас уже поздно, - сказал Флетчер, хлопнув по креслу, - и вам нужно хорошенько поспать. Хотите, я провожу вас в отведённые вам покои?

Гости согласились и зашагали по дому. Они шли по узким аккуратным белым коридорам; мелькали комнаты, обклеенные розовыми, голубыми и зелёными обоями.

***

Гостям были отведены две комнаты рядом, а двери их выходили в светлый зал, украшенный позолотой и лепниной, со столом и конторкой. Рядом стояли кресла, обитые бархатом, а у стены - высокий шкап с книгами.

Флетчер сказал Харите:

– Здесь вы можете хорошенько отдохнуть.

– У вас замечательный дом!
– сказала девушка восхищённо.

– Видите ли, я считаю, что во многом настроение, поступки человека зависят от цвета. Я избегаю тёмных цветов. Они вносят в жизнь уныние и печаль, а иногда и жестокость. Я считаю, что люди должны ходить в светлых одеждах и жить в светлых помещениях.

– Очень интересная теория. Вы психолог?

– Отчасти, - сказал просиявший Флетчер.

– Нежные, светлые краски смягчают душу человека, согласна, - улыбнулась Харита.

– Кстати, шкап не заперт, берите книги, читайте, сколько хотите.

Девушка с готовностью кивнула.

– О, так я сразу за них и примусь, - воскликнула она радостно и, увидев знакомое название, спросила: - А можно я достану вот ту книгу, что повыше?

– О да, конечно, - улыбнулся Флетчер, - вот лесенка. Берите какую хотите...

И он помог подтянуть и установить металлическую раскладную лесенку.

Харита быстро поднялась на две ступеньки вверх. Пока она тянулась за книгой и доставала её, Флетчер быстро наклонился к её ноге и спустя уже несколько секунд спрятал за спину нитку. На нитке он прижал ногтем две мерки: длину и ширину башмака.

Девушка,

краем глаза заметив какое-то движение, обернулась, но Флетчер уже стоял выпрямившись, глядя на неё с улыбкой, держа руку за спиной.

"Добрый он человек, - подумала девушка, - но немного странноватый".

– О, это замечательное издание Шамиссо, - промолвил с улыбкой Флетчер.
– Теперь не заскучаете перед сном. Прошу вас...

И он подал ей руку.

Открыв дверь комнаты, Флетчер пожелал Харите спокойной ночи и торопливо ушёл.

Отведённая ей комната показалось Харите аккуратной и уютной. Небольшая белоснежная кровать с гобеленом над нею, изображавшим оленей в лесу, мозаичный столик с лампой под сиреневым абажуром, пара коричневых лакированных стульев. На подоконнике стоял в горшке гребенчатый кактус с розовыми ароматными цветами. Тикали бронзовые каминные часы, отражавшиеся в высоком зеркале.

Харита с удовольствием постояла перед зеркалом, меняя позы, а потом открыла окно. Во тьме трещали цикады и совсем недалеко, за высокими деревьями, чувствовалось огромное и широкое, мерно дышащее, переливающееся пространство. Легкий солёный ветер доносил звеняще - хрустальный запах волн, который смешивался с ароматом цветов.

Молча вошла Миранда и стала расстилать кремовое одеяло.

– Надо ли вам помочь, Миранда?
– спросила Харита, прикрывая окно.

– Нет, - ровно сказала служанка.

– Скажите, это окно выходит к морю?

– Да, - ответила Миранда, наливая в графин воду.
– Комната для умывания слева по коридору.

И она принялась вытирать столик.

– Спасибо, - ответила Харита и помолчала, наблюдая за действиями служанки.

– Будьте добры меня разбудить пораньше, на рассвете - добавила она, вздохнув, - потому что нам с отцом надо идти.

– Хорошо, - сухо ответила Миранда и, свернув тряпку, ушла.

Харита чувствовала, что сейчас ей не уснуть - слишком много впечатлений свалилось на её бедную головку.

Она вернулась в зал, где стоял шкап с книгами и ей показалось, что они блестят корешками и шепчутся в темноте.

Харита подошла к фигурному окну: там, чернеясь на заоблачном свете позднего неба, стояли горы.

"И почему я так переживаю?" - подумала девушка, - "какое дело мне до глупой Миранды?"

Она решила сходить посмотреть, как устроился её отец, но в соседней комнате никого не было. Проходя мимо двери противоположной комнаты, она остановилась. Дверь была чуть приотворена, сочился жёлтый свет, и был слышен отчётливый разговор.

Голос принадлежал Флетчеру.

– И всё же я считаю, что вы невежливо, нехорошо отвечали этой бездомной девушке, которая не сделала вам ничего худого.

– Она всё наврала вам, когда жаловалась на меня. Я в этом уверена. Сама же пристала ко мне и нагло спрашивает: "а что, богат ли ваш хозяин?" - говорила раздражённая Миранда.

– А я уверен, что врёте мне именно вы! Я слышал ваш разговор в спальне, когда проходил под окнами.

– Ох, ох! Ну, хорошо, я буду говорить с ней, как с принцессой.