Чудо-планета - пасека деда!
Шрифт:
— Можешь распустить колхоз, — пошутил дед. — Теперь без него обойдемся.
— Ай–бай, Николай! Колхоз хорошо работает. Не провинился, понимаешь. Ты придешь — совсем дело пойдет.
— Значит, мы не нужны? — вмешался в разговор папа.
— Ай, Александр! Толпа будет, — объяснял дедушка Даулетке. — Много народ только мешает друг другу, понимаешь.
— Верно он говорит, — поддержал друга дед. — Сами обойдемся. Я его мужиков знаю.
— Спасибо, Александр! — еще раз поблагодарил дедушка Даулетке. — Колхоз зашьется — тогда другой табак, понимаешь. Тогда выручай…
—
— Дарую вам свободу! — объявил дед. — Горящей работы нет. Так что отдыхайте. Разве что бабка насоветует?
— И посоветую! — отозвалась бабуля с крыльца. Она, оказывается, слышала весь разговор. — Чай, вишня поспела? Займемся-ка вареньем — во какое будет угощение!..
Бабушкино предложение всем понравилось. После завтрака мы, прихватив ведра и корзины, отправились в вишневый сад. Он занимал глубокую влажную низину за хребтом, поросшим таволгой и щепикой, недалеко от огорода. Сад был диким, напоминал непроходимые заросли. Вишня в низине появилась давным–давно. Дед затруднялся сказать, кто заложил этот сад. Старые деревья в нем, отжив свой век, отмирали, постепенно превращаясь в труху. Им на смену тянулись к солнцу их дети — молодые и сильные.
Еще на подходе к вишняку мы услышали щебетание птиц. Пичуги первыми чувствуют, когда на деревьях созревают плоды, и спешат ими полакомиться.
С нашим приближением стая пестрых скворцов с гомоном снялась с вершин деревьев. Мы, войдя в сад, обнаружили отменный урожай. И к полудню с верхом наполнили сочными крупными плодами принесенную посуду.
Все с интересом рассматривали свои руки. Ладони были темно–вишневого цвета. Мы с Витькой вдобавок ко всему показывали друг другу языки. Они окрасились в тот же цвет. Это означало, что мы съели вишни столько же, сколько набрали в свою корзину.
— Батюшки! — всплеснула бабуля руками, когда мужская рать вернулась на пасеку. — Добрались до бесплатного как Мартын до мыла?! Где же столько сахару взять?
— Сахарок приберегите и на жердели, и на малину, — посоветовал папа. — Так что вишней не увлекайтесь. Если останется, высушим на солнышке. Зимой лучшей добавки в компот и не придумаешь.
Во второй половине дня мы отправились по жердели. Их вокруг было полным–полно. Но папа повел нас на противоположный от пасеки склон. Мы поднялись выше островка тальника, где укрывался дикий козел, ближайший сосед деда.
Папа не зря привел нас на вершину хребта. Здесь ближе к солнцу созревают самые вкусные жердели. Деревьев тут было не густо. Друг от друга каждое находилось на определенном Расстоянии, словно их кто–то так рассадил на горе.
Плодов на деревьях было мало. Объяснение тому простое. По весне деревья на горе цветут Первыми. В это время и прошел дождь, смыв пыльцу цветков. Плоды завязались только на нижних ветвях деревьев, оказавшихся защищенными от дождя. Поэтому нам не пришлось карячиться к верхушкам. К вечеру мы без особого утомления наполнили ведра и корзины темно–желтыми маслянистыми плодами.
На пасеке с жерделью пришлось повозиться до глубокой ночи — отделять от мякоти косточки. Часть урожая на другой день бабушка с мамой также использовали
В дедовых горах даров природы полным-полно. Первой в апреле появляется пучка. В мае поднимается ревень. Его у нас зовут кислянкой. В июне можно полакомиться земляникой, в июле — костяшкой. Эти ягоды в изобилии встречаются на чистых склонах, обычно на покосах. Вслед за жерделами и вишней созревает терпко–сладкая малина. Чуть позднее — слива и ежевика. Только не ленись — собирай на здоровье!
В конце лета в горах идут грибные дожди. Тут уже не зевай. Столько бывает рыжиков — впору брать косу. Если они не по душе, собирай подосиновики. Но в нашем селе предпочитают грузди. Наш папа их ежегодно привозит много. И бабушка с мамой насаливают на зиму по целой бочке. Они с жареной картошечкой — настоящее объедение, за уши не оттащишь.
А поздней осенью, когда с деревьев осыпаются листья, в дедовых горах созревают не менее полезные для человека плоды. Дед ежегодно запасается рябиной и барбарисом, шиповником и бояркой. Он их собирает аккуратненько, чтобы не нанести вреда природе.
Папа пообещал в одну из осенних суббот взять нас на пасеку, чтобы мы своими глазами увидели необычную красоту гор. И помогли бы в сборе поздних даров земли.
ВОЛЧИЙ ВОДОПАД
Накануне отъезда в село гости условились совершить вылазку к водопаду в урочище Бильчибдар. К тому же и дед их подзадорил:
— Вот где знатная рыбалка!
— Откуда тебе известно? — спросил папа.
— Ты, чай, забыл, когда там последний раз рыбалил. Кажись, года четыре прошло. С Михаилом наведывались.
— А кроме вас нет охотников туда шастать. За это время сколько форели там расплодилось?!
Нас папа ни в какую не хотел брать. Оправдывался тем, что дорога к водопаду долгая, трудная и опасная.
Добираться надо пешком, так как на машине к нему ни с какой стороны не подъедешь. Верхами в объезд можно, но где на всех взять лошадей? Спасибо деду. Он уговорил отца:
— Не супротивничай, Александр! Не побывают у водопада — гор настоящих не увидят. Твои же сыновья! Стало быть, выдюжат. В крайнем случае, если силенок не хватит, подождут в укромном месте, пока вернетесь. Только стражу при них оставьте.
— Ну и придумал ты, деда! — насупился сердито Витька. — Как бы сами они не устали первыми…
— Ишь ты, герои! — удивился папа. — Ладно, сдаюсь. Только, чур, не хныкать.
В путь мы тронулись спозаранку. Собаки с радостным повизгиванием, почуяв дальнюю дорогу, устремились вперед. Мы с Витькой шли впереди взрослых.
Перед кордоном свернули с дороги на тро пинку. Она привела в широченное ущелье, в чащобу деревьев (большей частью осины). В самой низине ущелья было темно, сыро и холодно. В нос ударяло запахом гнили. Местами приходилось продираться сквозь высоченный бурьян. Стоило остановиться, как мы погружались в зловещую тишину. Хотелось побыстрее отсюда вырваться. Но не тут–то было: на тропе возникали кочки, поваленные деревья, вымоины…