Чудо-планета - пасека деда!
Шрифт:
— Михаила благодарите, — пояснил папа. — Это он постарался: тридцать две штуки выудил. А я всего девять.
— Зато я ни одной… Выходит, она вверх подалась, поближе к леднику, в прохладу, — сделал вывод дед.
— Вы, Николай Леонтьевич, нам зубы не заговаривайте, — заметил Михаил Данилович. — Лучше признайтесь, что ваше звено сегодня маху дало.
— Сдаемся.., — дед покорно поднял руки вверх. — И на старуху бывает проруха.
Бабушка с мамой сидели на крыльце. Видно, заждались нас.
—
— Зря стелешь — не соблазнишь, — баба Аня так и повела плечами. — Моя уха уж поспела, пока вы шастали.
— Откуда ей взяться? — остолбенел дед.
— Самая лучшая уха — из петуха! — пропела бабушка. — Иль не знаешь?
Дед сделал вид, что не расслышал бабу. Он молчком направился в конюшню, вынес оттуда седло и уздечку. Привел Вьюгу, оседлал ее.
— Эт куда ты надумал? — спросила бабушка.
— За Даулетке смотаюсь. Давно не виделись. А тут повод подходящий: сено скопнили, мед откачали, рыбалка удачна и все прочее. Как не посидеть вместе? Вы тут не прохлаждайтесь. Чтоб ушица булькала, когда вернусь.
Дед молодцевато сел на лошадь и лихо поскакал в направлении кордона. Вернулся он, когда уха была готова. Вместе с ним на буланом коне приехал взъерошенный дедушка Даулетке.
— С покоса снял, понимаешь, — поздоровавшись со всеми, пожаловался бабушке дедушка Даулетке. — Не дал докопнить, понимаешь…
— У тебя цельный колхоз людей, — оправдывался дед. — Докопнят сами.
— Пришлось подчиниться, — продолжал жаловаться дедушка Даулетке. — Сопротивляться, понимаешь, бесполезно…
— Это ты мне объясняешь? — остановила его бабушка. — Он всю жизнь такой. Ты лучше скажи, почему без старухи явился?
— Ораву, понимаешь, кормить надо, Аня! Иначе не пойдут сено косить.
— Знамо дело, — согласилась бабушка. — Ну, ладно, нехай себе управляются. А мы тут посидим. Давненько не виделись. Проходи, проходи…
Уха удалась — пальчики оближешь. Бабуля и та не удержалась от похвалы. Дед налил взрослым по кружке медовухи. Дедушка Даулетке, опорожнив свою, раскраснелся, подобрел. Поблескивая глазами, он поинтересовался: когда собираемся стога ставить?
— Завтра думаем начинать, — ответил дед. — Ума не приложу, как без тебя обойтись? Кто будет вершить?
— Как без меня, понимаешь? — насторожился дедушка Даулетке.
— У тебя же свой колхоз, — напомнил дед. — Им управлять надо.
— Без меня обойдутся, — заявил дедушка Даулетке. — Старший сын, понимаешь, совсем самостоятельный.
— Тогда сговорились, — подытожил дед. — Наше сметаем — там и ваше подойдет. Тогда я тебе подсоблю. Ты же без меня тоже не вершишь?
— Ясное дело, привык с тобой, —
ШАЙТАН-АРБА
Метать сено мы наладились на папином вездеходе. Только дед от нас отделился. Он спозаранку оседлал Гнедка. И не дожидаясь, пока мы соберемся, отчалил верхом, помахав нам шляпой. За ним увязалась и стража — Джон с Дружком.
— Коня–то зачем взяли? — поинтересовался ему вдогонку Михаил Данилович.
— Как зачем? — попридержал дед Гнедка. — Знамо, для подстраховки. Машина — она и есть машина. Любуйся на нее, если сломается.
— Ты это брось, пап! — погрозил деду отец. — Еще накаркаешь…
— Почему не ждем дедушку Даулетке? — забеспокоился Витька, когда мы садились в машину, вспомнив про вчерашний уговор.
— О-о!.. Даулетке прямиком на покос явится, — ответил Михаил Данилович. — Поди, уж копны считает…
На полпути мы обогнали деда. Он, освобождая проезд машине, съехал с дороги, остановил Гнедка. Приосанился, взял под козырек… Словно боевой командир на лихом коне приветствовал своих бойцов на марше.
Михаил Данилович, сидевший рядом с папой, высунулся из–за дверцы кабины и ответил деду тем же манером. А папа вдобавок еще и посигналил.
Действительно, дедушка Даулетке всех опередил. Он поджидал нас под кудрявой березой на стане, успев расседлать своего Буланку и привязать его на длинный аркан к соседней яблоне.
— Слышу, шибко ревет шайтан–арба. Думаю, дело пойдет, понимаешь, — Даулетке засеменил к машине, похлопал по ее капоту в знак приветствия…
— Что так рано? — спросил Борис Андреевич, здороваясь. — Небось, старуха прогнала?
— Моя старуха не скандальный, — заулыбался Даулетке. — Не спится, однако. Привычка: пять часов — хоть глаз коли. Чай попил — и айда на покос, понимаешь. Вижу, тут мощный копна. Мой конь такой не под силу, понимаешь.
— Так на машине решили возить — вот и постарались, — пояснил папа.
— Твой шайтан–арба и не такой потянет, — заметил дедушка, — можно целый стог цеплять, понимаешь.
Шайтан–арба, если перевести с родного языка дедушки Даулетке, означает «чертова повозка». Придуманное им название у всех вызывает улыбку. Хотя дедушка прав по-своему. Папина машина не похожа ни на один заводской автомобиль. Соорудили ее такой папа с Михаилом Даниловичем. Они же ей и ума давали — собирали от первого винтика. Но прежде излазили все районные свалки металлолома — подбирали подходящие железки. А сборочным цехом им служила просторная площадка под крышей во дворе бабушкиного дома. Провозились там все вечера и свободные дни — с ранней осени и до поздней весны.