Чукотка
Шрифт:
Две собачьи упряжки были готовы; одна из них предназначалась для меня. Мы выехали. Пурга дула с такой силой, что сносила не только собак, но и нарту с седоками. Всюду на пути откосы, обрывы, и как каюры ориентируются понять невозможно. Так до самой культбазы и доехали в кромешной пурге.
Причины срочности нашего выезда в такую пургу я понять не мог.
Неужели сознательное отношение к школе? Маловероятно.
Может быть, Рультуге-первый не хотел отставать от всех учеников больше, чем на один день? Неизвестно. Могу сказать одно:
СТРИЖКА
Наконец после кратких, трехдневных, каникул наши ученики, все как один, съехались в школу. Прибыли и девочки-беглянки, которые теперь стыдились своего поступка. Некоторые ребята стали подшучивать над ними, но неожиданно Таня вступилась за девочек. Защита учительницы им очень понравилась, и они чаще стали подходить к ней.
В школьном коллективе укреплялось спокойное и доверчивое отношение к учителям-таньгам.
В этой обстановке сближения и доверия мы задумали провести первое свое мероприятие: стрижку волос.
Чукчи стригут своих детей по-своему: они срезают волосы острыми, как бритва, ножами только на макушке. Когда смотришь на чукотского мальчика, получается впечатление, что на голове у него венок из волос. Голову при такой "прическе" трудно содержать в чистоте.
Как же взяться за стрижку? Мы заранее знали, что стрижка под машинку вызовет великое возмущение родителей. И неизвестно, чем дело кончится.
Приглашаем в учительскую комнату нашу Панай и за чашкой крепкого чая, раскуривая папироски, затеваем осторожную беседу с ней.
Рассказываем ей о русских школах, о порядках в них и постепенно переходим к вопросу о стрижке наших школьников.
Панай сидит на полу (она долго не могла привыкнуть к стулу), сосредоточенно слушает и, попыхивая папироской, изредка подает свой голос.
Она готова помочь нам, но побаивается. Ведь это нешуточное дело!
– Это очень плохо, - говорит она.
– "Келе" может взять тогда детей!
Я пускаюсь в дипломатию:
– Панай! Может быть, там, у вас в яранге, водятся "келе", а здесь, в белом доме, никакого "келе" нет. Я знаю это очень хорошо, и ни один таньг еще никогда не видел "келе". Давай вечером пойдем со мной по темным комнатам и посмотрим.
Панай молчит. Она сильно затягивается дымом папироски, откашливается и затем говорит:
– Его не видно.
– А кто-либо из ваших людей видел его?
– Нет, никто не видел, но так говорят. И всегда в праздники поднятия байдар, в праздник пыжика* и в другие наши праздники мы бросаем "келе" лучшие куски мяса, чтобы он нас не обижал, - говорит она с трепетом.
[Чукотский праздник поднятия байдар происходит весной, перед началом охоты на моржей, когда байдары спускают на воду. Праздник пыжика бывает осенью, когда забивают молодых оленей, меха которых идут на одежды. Праздники сопровождаются длительными
Ей и говорить не хочется на такую страшную тему.
Я делаю решительный выпад против "келе":
– Нет, Панай, у нас в "белых домах" "келе" нет, и мы это хорошо знаем. Мы никогда ему ничего не даем, и он нас никогда не обижает.
Не совсем доверяя, она все же ухватилась за мысль, что в "белых домах", может быть, действительно нет "келе". Найдя в этом для себя оправдание, она после длительных разговоров согласилась на стрижку ребят.
Повар Го Син-тай знал о предстоящей "операции" и с нетерпением ждал момента, когда он начнет стричь ребят. Еще переговоры с Панай были не закончены, а Го Син-тай уже стоял около двери, пощелкивая машинкой.
Мы собрали детей, и к ним вышла Панай.
– Дети!
– сказала она.
– Мы живем в гостях у таньгов. Обычай у них отрезать волосы совсем. "Келе" в этой ихней яранге нет. Видите, и я сбросила керкер*, хожу в матерчатой одежде. У них такой закон. Вот сейчас вам будут отрезать волосы.
[Керкер - меховой комбинезон.]
"Что она, с ума спятила за дни, которые прожила у таньгов?" - подумал Таграй, искоса поглядывая на старуху.
Но дети так и остаются детьми: с любопытством один за другим подставляют они свои головы под машинку.
Быстро стрижет Го Син-тай, напевая веселую китайскую песенку. И когда очередь дошла до последнего - Таграя, он крикнул:
– Мальчика, ходи сюда!
Таграй встал и молча направился к выходу.
Го Син-тай сорвался с места, догнал его.
– Чиво твоя не хоче?
Вырываясь из рук повара, Таграй кричал, схватившись за голову:
– Не буду, не буду!
– Торопливо подошла к ним Панай. Она боялась оставить неостриженным его одного.
– Таграй, отрежь волосы, - говорила она.
– Всем - так всем.
Но, несмотря на просьбу Панай, Таграй так и не согласился стричься. Он ходил угрюмый, замкнулся в себе и исподлобья посматривал на учителей и на Панай. Я даже опасался, как бы Таграй не покинул школу. Он перестал разговаривать со всеми. Стриженые школьники нередко шутили и смеялись над ним.
Подходит к нему стриженый карапуз и совершенно спокойно говорит:
– Таграй, давай друг друга за волосы таскать.
Посмотрит на него Таграй, отвернется и уйдет.
Однако Таграй недолго оставался верен себе. Однажды он пришел ко мне и молча сел рядом.
– Может быть, Таграй, что-нибудь хочешь спросить?
– Да, отрезать волосы!
– Хорошо. Давай, Таграй, я тебя сам остригу!
Я быстро остриг сто. Схватив прядь своих волос, он быстро выбежал из комнаты. Криком и шумом встретила его ватага школьников.