Чукотка
Шрифт:
– Да, подавляющее большинство. В первых классах есть дети наших служащих.
– И школа эта такие же права имеет, как и на материке?
– Какие права?
– Ну, окажем, можно из вашей школы поступить в Планово-экономический институт?
– Разумеется, можно. Наша школа - не частное предприятие, она работает на основе единой программы советской средней школы.
– О, тогда это очень хорошо. Я ведь, понимаете ли, из-за дочери и уехал из Сочи. Все танцульки да гулянки, а учиться и времени нет. Неважно училась. А ведь в вузы теперь
С языка директора чуть не сорвалась резкая фраза, но он сдержался.
– Курортный город, знаете ли, климат нежный, - ученье-то в голову и не лезет. Прочитал я в газете о наборе бухгалтеров и решил сменить обстановку. Жалованье хорошее, из Наркомпроса сообщили мне, что средняя школа здесь есть, ну, и приехал вот. Все, понимаете ли, из-за дочери. Очень хочется мне, чтобы образумилась она. Вы уж, пожалуйста, обратите на нее внимание. Потом, когда будем выезжать, милости просим к нам в гости, хоть на все лето. Домик у меня в Сочи. А жильцов всего-навсего - дочка да я. Надо, надо вам побывать на курорте.
– И, помолчав немного, бухгалтер спросил: - Да, а сколько у вас учеников в седьмом классе?
– Двенадцать.
– Ой, какая неприятность!
– Почему?
– Выходит, моя Леночка будет тринадцатой?
В учительскую вошел Николай Павлович, за ним - Татьяна Николаевна и другие учителя.
Весть о русской ученице облетела все классы. В седьмом собрались все девяносто четыре ученика. Они столпились так тесно, что невозможно было протискаться к тому месту, где сидела Лена с Тает-Хемой. Таграй и другие семиклассники сидели прямо на столах, расположенных поблизости от них.
Лена почувствовала себя настоящей героиней. Еще никогда она не встречала такого большого внимания к себе. И как-то сразу ей все понравилось.
"А девушка, сидящая со мной рядом, по-настоящему интересна. За ней, вероятно, все мальчики бегают", - с завистью подумала Лена и оглядела стоящих перед ней ребят.
"Неинтересные, - подумала она.
– Разве только тот, которого учитель вызывал к доске..."
Под влиянием новых впечатлений Лена повеселела и совсем забыла, что ей нужно казаться умней и интересней других.
Лена обняла Тает-Хему за шею и спросила:
– Тебя как зовут?
– Тает-Хема.
– Что такое? Как ты сказала?
– Тает-Хема.
– Разве есть такое имя?
Тает-Хема улыбнулась и сказала:
– Да, есть. Вот меня так зовут.
– Ой, какое странное имя! Оно что-нибудь значит?
Какой-то школьник, стоявший на соседней скамейке, крикнул:
– Тает - соль, хемо - я сам не знаю. Соль не знаю. Вот как ее зовут по-русски.
– Подожди там кричать. Не тебя спрашивают,---оборвала Тает-Хема мальчугана и, обращаясь к Лене, подтвердила это объяснение.
–
– Тоже Тает-Хема. Все в одном: и имя и фамилия.
– Да как же это так? Вот меня, например, зовут Лена, а фамилия Журавлева.
Услышав имя Лена, один мальчик крикнул:
– Не дочь ли ты Ленина?
Лена растерянно посмотрела на мальчика и молча покачала головой.
– А что такое Лена?
– спросила Тает-Хема.
– Ленивая, должно быть, - послышался чей-то смелый голос.
– Совсем не ленивая. Мое имя происходит от слова Елена. Была такая святая.
– Какая святая?
– Что такое святая?
– Ну, святая. Самая настоящая святая. Все равно бог.
– В комсомоле ты состоишь?
– Нет, ушла из комсомола.
Ребята о чем-то оживленно заговорили на чукотском языке, Лена насторожилась.
Тает-Хема, видя, что разговор начинает приобретать несколько враждебный характер, решила смягчить его. Ей понравилась русская девушка, и она искренне захотела подружиться с нею. Нерешительно заглядывая ей в лицо, она сказала:
– Лена, ты запишись в комсомол. У нас в комсомоле тридцать девять учеников. Ты будешь сороковой. Я - комсорг. Дружить будем. И учиться будем вместе. Видишь, какая хорошая школа у нас?
– Фи... тоже школа!
– сделала гримасу Лена.
– Бузовая школа.
– Какая?
– Бузовая, говорю. Разве это школа?
– Какая "бузовая"?
– Что такое "бузовая"?
– слышалось со всех сторон.
– Ну, бузовая. Буза, буза. Понимаете - бузовая?
Таграй молча прислушивался к этому разговору и неотрывно смотрел на русскую девушку. Все ученики впервые видели взрослую русскую ученицу. Она казалась сердитой и как будто не совсем охотно разговаривала с ними. У нее была красивая, длинная белая шея.
"На что эта шея похожа?
– подумал Таграй.
– И голос ее звонкий, как колокольчик. Но почему она, русская девушка, разговаривает словами малопонятными? А может быть, это тоже красиво? Может быть, мало еще мы научились разговаривать по-русски?"
И вдруг Таграй почувствовал, что эта девушка ему очень понравилась. Ему захотелось, чтобы она еще говорила и говорила без конца.
Лена встала со скамейки и села за парту. Она оглядела всех учеников, встретилась с упорным взглядом Таграя, усмехнулась и, обращаясь к нему, спросила:
– А ты, наверно, зубрила? На большой учишься?
Таграй виновато улыбнулся, хотел что-то сказать, но запнулся и промолчал. Его очень смутил вопрос, которого он не понял.
– У нас, в Сочи, где я училась, школа каменная. Огромная, пять этажей. Одних учителей - сто, а то, может быть, и больше. А у вас? Учителей десять, да и то барахло.
– А что такое барахло?
– спросил кто-то.
Лена рассмеялась.
– Ну, вот видите! Я говорю - барахло. Русскому языку даже вас не научили. Только и знаете: что такое да что такое? Барахло, барахольные значит. Самые плохие!