Чума вашему дому
Шрифт:
— Глупо, — не согласилась я. — Если любишь, всегда можно найти компромисс.
— Ключевое слово — «если», — впереди показался указатель на Керро, и Артем включил поворотник. — Иногда бывают ситуации, которые спасают от принятия неверного решения. Но ты ведь не об этом хотела спросить, так?
— Мы уже скоро приедем? Давай лучше потом, не на ходу.
— Как скажешь.
Мы свернули сначала на разбитое шоссе, затем на грунтовку, засыпанную опавшими листьями. В стороне осталось большое садоводство, сейчас похожее на спящее королевство. Еще пара поворотов, и за деревьями блеснула вода.
— Называется Ройка, — пояснил Артем. — Тормознем
Мы вышли из машины и спустились к воде. Большое озеро в окружении деревьев с яркой желтой и красной листвой, разбавленных мощными соснами, было сказочно красиво. С погодой нам повезло: день выдался солнечный и тихий.
— Как здорово! — восхищенно ахнула я.
— Видишь, вон там? — Артем показал на уединенный дом, стоящий в отдалении, прямо на берегу. — Нам туда.
— Это твой?!
— Да. Пойдем, — он взял меня за руку и повел обратно к машине, а когда поехали дальше, продолжил: — Я его купил десять лет назад. Случайно. Приехал сюда к друзьям в гости, захотел по берегу прогуляться, дошел до дома. Дорога кончилась, надо разворачиваться. А на воротах табличка: «Прямая продажа». И телефон. Смотрю и думаю: он мой. Вот хоть тресни, мой и все тут. Даже если придется почку продать. Набираю номер, хозяин говорит: «Приезжайте». — «А я прямо тут». — «Тогда заходите». Зашел, поговорили. Генерал в отставке, жил один, собрался к детям переезжать. А я наглый был и — до поры до времени — фартовый. Лез во все дыры и такие вещи снимал, что с руками отрывали. И платили соответственно. Почку продавать не понадобилось. Ну и вот… Там, конечно, немного запущенно, но тепло. И есть все, что надо. Мне кажется, тебе понравится.
— Мне уже нравится! Красотища какая! И никого рядом.
От грунтовки отошла совсем уж узкая дорожка, сухие метелки травы шелестели по бокам машины. Описав дугу по берегу, мы подъехали к воротам. Артем нажал кнопку на пульте, и створки бесшумно раздвинулись.
— Станция Вылезайка, — сказал он, заехав на площадку под навесом. — Смотри, Том, у нас два варианта. Сейчас половина второго. Пока все тут откроем и раскочегарим, пока обед приготовим, будет уже часа три. Либо я включаю отопление, мы быстренько что-то перехватываем и идем гулять, пока солнце. А потом готовим ужин.
— Давай лучше по бутерброду, и пусть греется.
— Тогда посиди в беседке, я быстро.
Вытащив из багажника сумки и пакеты, Артем ушел в дом, а я прошлась по участку и устроилась в решетчатой беседке, глядя на озеро. Это была дача-мечта. Никакого сада-огорода, только несколько яблонь и кустов, деревья и большая лужайка. Летом, правда, должно быть комаров море, но что делать, добро без худа чудо.
Тамара, губу сверни!
А я что, я ничего. Просто сказала: дача — супер. А вы что подумали?
Артем вышел с подносом, на котором стояли две большие кружки, исходящие паром и кофейным ароматом, и лежал разрезанный вдоль багет. Между половинками проглядывали салат, ветчина и помидоры. За этим псевдообедом мы разговаривали в основном о даче и об озере, хотя «мутный вопрос» висел фоновым пятном. Как неподвижная грязно-серая тучка на ясном небе.
— Ну что, идем? — предложил Артем.
Через калитку мы вышли в лес, который начинался сразу за забором. Тропинка петляла, то выбегая на берег озера, то ныряя в чащу. Он держал меня за руку, и мы то расходились, обходя кочки, то снова сближались, касаясь друг друга боками.
— Ну, давай уже портить выходные, что ли? — Артем остановился у самой воды, глядя, как мелкие
Хотела бы я, чтоб эта тема вообще не возникала. Но раз уж всплыла… Вдохнула поглубже и пересказала то, что услышала от Люки.
— И это все? — хмыкнул Артем, обняв меня за плечи. — А я уж черт знает что напридумывал. Тома, твоя подруга права. Любой бизнес стоит на том, чтобы подняться за счет других. Клиентов, заказчиков, покупателей. Или вы не назначаете анализы и обследования, без которых можно обойтись? Не участвуете во всяких игрищах лояльности с фармакологией? Не устраиваете акции «проверься у венеролога за хреналион и сдай анализ на СПИД за один рубль»? Но есть такая вещь… я называю ее «баланс темного». Муравей доит тлю и при этом заботится о ней, кормит и защищает от врагов. Потому что ему это выгодно.
Я вспомнила слова Тараса о том, что на аукционе будет спонсор, которого можно как следует выдоить. Нет, я не была высокоморальной чистоплюйкой и прекрасно такие вещи понимала. Но все равно мысль о том, что фонд мог нас хорошенько нагреть, коробила. И Артем это понял.
— Послушай, Том, — он развернул меня к себе. — Ваш отец узнал, что мы ищем базовую клинику, и предложил «Норд-Вест». Твой брат, извини, конкретный лось, и разложить вас можно было по полной программе. Но зачем нам вкладываться в предприятие, чтобы потом его разорить? Лучше доить нежно и долго. И тли приятно, и муравью хорошо. Я догадываюсь, о чем ты думала. Это действительно мутно, но есть один плюс.
Артем замолчал, поглаживая большим пальцем у меня под подбородком. Наклонился, коснулся губ, но как только я потянулась навстречу, с усмешкой отодвинулся. И продолжил:
— Ты умеешь разговаривать, Тамара. Редкое и ценное качество. Большинство человеческих проблем решаются, если о них говорить. Но люди предпочитают накручивать себя и надеяться, что другая сторона догадается сама. Давай и дальше так делать, ладно? Если что-то не нравится или беспокоит — обсуждать.
Я кивнула и уткнулась лицом ему в плечо.
— Между прочим, дом уже согрелся, — шепнул Артем мне на ухо. — Как насчет бесстыжего разврата при дневном свете?
[1] "Лишь восемь часов без сна от Питера до Москвы" — строка из песни Максима Леонидова "От Питера до Москвы"
49
Было бы потеплее, могли бы начать прямо там. Хотя я не слишком любила все эти пасторальные радости с муравьями под задницей и песком во всяких неожиданных местах. Поэтому просто потащила его за руку в обратном направлении. Но оказалось, что забрались мы довольно далеко.
— Послушай, раз уж так пошло, давай еще кое-что обговорим, пока на берегу, — я посмотрела на Артема искоса. — Во всех смыслах на берегу.
— Ну давай, — кивнул он, хотя и без особого энтузиазма.
— Насколько тебя напрягает моя специальность?
— А она должна напрягать? — наверно, тут подразумевалась ирония, но не получилось.
— Практически во всех моих отношениях, за исключением врача-уролога, это рано или поздно всплывало. Иногда в форме легкого недовольства, иногда тупой ревностью. Как ты понимаешь, большинство моих пациентов мужчины, мелкие инфекции женщины обычно лечат у гинеколога. Поэтому мне важно знать, насколько тебя грузит тот факт, что я каждый божий день держу в руках посторонние мужские органы.