Чума
Шрифт:
– И тот шаман еще набивался во властелины человечества…
Факел только усмехнулся в ответ. Мол, да, вот такой вот кандидат в правители всея Земли. В дверь постучали.
– Господа инквизиторы, курьер пришел, - донеслось из-за нее.
– Пропусти!
– крикнул Факел.
Эта оказалась всё та же миловидная барышня в армейской униформе. На этот раз она доставила пакет на мое имя, но опять же немедля вихрем умчалась прочь. И я опять не успел спросить, как ее зовут.
– Тебе уже из штаба пишут?
– с улыбкой осведомился Факел.
– Так я же координатор, - отозвался
– А миссия у них на контроле. Ну да, так и есть…
– И что там?
В конверте оказалось стандартное уведомление. Это порождение военной бюрократии извещало координатора миссии, что подшефные ему штурмовики в рамках всё той же миссии планируют штурм объекта.
– Вообще-то, могли бы и предупредить, что гнездо найдено, - проворчал я.
– Насколько я помню, Алексеева не слишком тебя жалует, - отозвался Факел.
– Да я имел в виду разведчиков! Или Алексеева сама нашла?
Факел нахмурился, потом сказал, что это нетрудно проверить. Достаточно переговорить с разведчиками.
– Хорошо, - сказал я.
– Сейчас они в разведке, проверяют еще один объект, но в бюро должны знать, как с ними оперативно связаться, если срочно надо. Пойду-ка прогуляюсь.
– Я, пожалуй, пойду с тобой, - сразу отозвался Факел.
– А профессора на кого оставим?
– У нас же теперь военная охрана. Да и не думаю, что ему теперь кто-то угрожает. Все, кто мог, уже или убиты, или в инквизиции.
Что, впрочем, одно и то же. Ни разу не слышал, чтобы от них кто-то вышел с подтвержденной ересью. Инквизиция - это всегда крайности. Или полное оправдание, или покарать по всей строгости Апокалипсиса! Ученые умы, правда, говорят, что за столько лет он уже заработал приставку "пост-", но застенки инквизиции - это последнее место, где я бы рекомендовал излишне умничать.
Предупредив профессора, что уходим - тот лишь махнул рукой и я даже не уверен, что он нас услышал - мы с Факелом отправились в бюро. Там нас встретила всё та же строгая секретарша. Несмотря на то, что она уже знала меня в лицо, секретарша еще раз проверила мои документы, затем столь же строго изучила документы моего напарника и только после этого согласилась нас выслушать. Мои разведчики действительно были "в полях", однако с ними можно было связаться.
– Следуйте за мной, господа, - сказала секретарша.
На этот раз она привела нас в небольшую вытянутую комнату, похожую на пенал-переросток. В дальнем конце была бронированная дверь с узким зарешеченным окошком. Прямо как в тюрьме. Сам я не сидел, но по долгу службы, как говорится, бывал в подвалах инквизиции. Там особо опасные пленники, которых еще не пустили в расход, примерно за такими же дверями сидели. Здесь за ней располагалась комната связи, но нас туда, понятное дело, не пропустили. Собственно, туда и прохода не было.
Проход полностью перегораживала металлическая решетка и стоящий за ней стол. За столом сидел клерк. По виду, бывший разведчик, и я бы не поставил свою прелесть на то, что он растерял все свои навыки. И револьвер, лежащий на краю стола, наверняка был заряжен. Да уж, если бы враг попытался пробиться внутрь, радист успел бы не только съесть все книги с шифрами и кодами,
– Господин координатор должен переговорить с командой Хоря, - сказала секретарша, на слове "координатор" указав на меня.
Факела она не представила. Клерк внимательно глянул на меня, бросил взгляд на моего напарника и пообещал оную связь обеспечить. Выглядело это так. Я писал на бланке текст сообщения - на нашей стороне стояла конторка с письменным прибором, кстати, весьма приличным на вид - вкладывал бланк в плотный картонный конверт, на котором было написано: "позывной Хорь" и передавал его через решетку клерку. Тот подходил к двери и стучал по ней. Открывалось окошко. Клерк подавал конверт туда. Окошко закрывалось, и клерк невозмутимо ждал под дверью. Затем окошко вновь открывалось - в первый раз, к слову сказать, ему пришлось прождать не меньше четверти часа - клерк получал конверт и через решетку вручал его мне. Я доставал бумагу и мы с Факелом читали ответ.
Моим первым сообщением было: "подтвердите нахождение гнезда демонов". В ответ пришло: "44". Я удивленно приподнял бровь и показал ответ клерку. Тот спокойно пояснил, что этот код означает уверенный отрицательный ответ. Я отписал, что штурмовики уже готовятся к штурму. На этот раз в ответ пришло "42", что означало - "про это слышал, но точно ничего не знаю".
Не успели мы с Факелом составить следующее послание, как окошко в двери снова приоткрылось, брякнув о металлическую обивку. Клерк сходил к нему, и вернулся с посланием: "сообщите координаты объекта". Координаты у меня были в извещении, и я аккуратно переписал их в бланк, стараясь, чтобы все цифры читались отчетливо. На этот раз ответа пришлось подождать минут десять. Когда же он пришел, то гласил: "заброшенный стеклодувный завод. Оборудование вывезли в начале войны. Проверим. 51". Код 51 означал - "до связи", что в свою очередь значило, будто бы разговор окончен и в самое ближайшее время пообщаться с разведчиками не получится.
– Да чтоб вас, - проворчал я.
– Надо выяснить, куда вывезли оборудование, - спокойно сказал Факел.
– В Бахчисарай, - произнес клерк; разбирая коды, он был в курсе нашей переписки.
– В начале вторжения всё с округи свозилось только туда. Там был главный перевалочный пункт. Оттуда уже распределяли по новым точкам. Что успели. Быстро тогда всё обрушилось.
Последняя фраза сопровождалась тяжелым вздохом.
– То есть, не исключен вариант, что как вывезли, так и обратно завезли, - констатировал Факел.
На это клерк лишь развел руками. Мол, чего не ведаю - того не ведаю. На том мы и откланялись. Секретарша проводила нас до дверей, и вернулась на свой пост, а мы с Факелом зашагали прочь по набережной.
– Ну и где теперь искать это оборудование?
– спросил я, больше размышляя вслух, чем надеясь на ответ.
– Проще всего, на том заводе, - ответил Факел.
– Только не говори, что предлагаешь мне в одиночку вломится в гнездо демонов, - проворчал я.
– Разумеется, нет, - тотчас ответил Факел.
– Я буду с тобой. Это ведь наша с тобой миссия - покончить с источником заразы. У нас будет шанс ее исполнить.