Чувства наизнанку
Шрифт:
— Хочешь меня?
— Хочу, — произношу одними губами.
— Бесстыдница! Совратила начальника прямо на рабочем месте.
— М-м, — и я прикрываю глаза, потому что он начинает медленно толкаться в мою киску.
Так сладко. Так запредельно прекрасно.
— Ходишь туда-сюда, крутишь своей красивой попкой, хлопаешь невинными глазками, — и приговаривая это, сдергивает чашечки бюстгальтера вниз, оголяя возбужденные соски.
— Я не…
— Придется наказать тебя, Таня.
И сразу же после этих слов Марк жестко вошел
И я чувствую себя настоящей женщиной, которую уверенно и качественно берет мужчина. Так, как он хочет. Так, как я в тайне этого хочу.
И во мне столько всего. Меня распирает от этих эмоций. Любовь, страсть, счастье и все это под соусом из убойной дозы адреналина. Как не сойти с ума и остаться в себе?
Никак.
И я позволяю ему все. Он трахает меня посреди белого дня на рабочем столе, пока мы оба не вылетаем в астрал, а потом, словно загнанные животные, тяжело дышим, не в силах переварить свою эйфорию.
— Я видел, как он смотрит на тебя. Он мечтает засадить тебе, Таня. Я сломаю ему челюсть, если этот петух гамбургский к тебе подвалит хоть еще один раз.
— О ком ты говоришь? — совершенно пьяная от оргазма, я не понимаю ни слова из того, что он говорит.
— О качке твоем! — рычит Марк, нежно покусывая мои губы, пока его руки медленно приводят меня в порядок.
— Господи, да мне наплевать на Диму.
— На Диму, — кривится Хан, — гандон он штопаный, а не Дима.
— Ты ревнуешь, что ли? — улыбаюсь я и в груди у меня расцветают подснежники.
— Какие тут могут быть «что ли»? Конечно, я ревную!
— Боже! — закатываю я глаза, но на самом деле мне петь хочется.
— Что у тебя было с Гордеевым? — вдруг меняет он тему и подается он ко мне ближе так, что мне приходится откинуться на локти.
— Мы друзья, Марк. И всегда ими были. Там долгая история и она не только моя, чтобы рассказывать ее полностью.
— Тогда почему ты дала мне понять еще на выпускном, что с ним встречаешься?
— Слушай, давай поговорим об этом позже, — попыталась оттолкнуть я его от себя, но Хан мне не позволил, еще жестче зажимая на столе.
— Сейчас!
И я замерла, затравленно шаря глазами по его лицу. А потом вдруг поняла — да к черту все! К чему мне сейчас эти секреты?
— Твоя Барби шантажировала меня видео, на котором я шарю по карманам в раздевалке. Все обставили красиво, конечно, украли мой телефон и спрятали по курткам, а я повелась. Но боялась, что Батурина сольет это видео директору и меня вышвырнут из «Золотой Лиги» пинком под зад. Главным условием было не поощрять твои подкаты.
— Подкаты, — рычит мне в губы Хан, а затем жмурится, вдыхая мой запах, — дальше?
— Ну, а что дальше?
— Фотки в чате, где вы заходите вместе с Гордеевым к тебе домой. Это как понимать?
Тяжелый
— Меня били.
— Что? — задохнулся Марк и рывком поднял меня со стола, — Кто? Кто, блядь, посмел?
— Ну так Барби твоя и посмела, Марк. И ее шестерки.
— Сука…
— Да, приятного мало. Но потом как-то, будто бы из ниоткуда, появился Стас, помог привести себя в порядок и довез домой, боясь оставить меня одну в такой ситуации.
— Гребаный я ебантяй! — впечатался лицом в раскрытую ладонь Марк и застонал.
— Ну, тут я спорить с тобой не стану, — грустно хмыкнула я.
— Я ревнивая скотина, прости меня, — сгреб в охапку и потащил к мягкому диванчику, что стоял у стены.
— Я подумаю, — лохмачу я ему волосы и трусь носом о чисто выбритый подбородок.
— Я тоже подумаю, как загладить свою вину, — минута молчания, а потом Марк все-таки рычит и немного встряхивает меня, — ты должна была рассказать мне, а не в одиночку бороться с ветряными мельницами.
— Но видео…
— Поверь мне, на любую старуху нашлась бы проруха, а на Батурину так тем более!
— Откуда мне было это знать? Я думала ты в моей жизни так — мимокрокодил.
— По жопе надеру! — стискивает меня и набрасывается с поцелуями, которые в противовес его словами, нежные и ласковые.
И может бы мы пошли на второй заход, если бы селектор на столе Хана не издал тихий писк, после которого послышался голос Алины.
— Марк Германович, к вам посетитель.
Я тут же подскочила на ноги, поспешно поправляя прическу и одергивая юбку. Марк тоже встает и направляется к телефону, чтобы ответить секретарю и именно в этот момент я слышу немного визгливый женский голос:
— Алина, ну к чему эти церемонии? Не надо меня объявлять, я сама войду.
Дверь распахивается и на пороге появляется тоненькая, расфуфыренная, но очень красивая брюнетка, которая смотрит на моего Марка слишком жарко, слишком откровенно, слишком по-собственнически.
И все бы можно было пережить, но ее дальнейшие слова, словно разрывные пули, пронзают мое сердце. Застревают в плоти. Калечат. Убивают.
— Любимый, я так по тебе скучала! И да, я не зря съездила в Милан, я наконец-то нашла то самое свадебное платье!
— Лиана…, - бормочет Хан и кидает в мою сторону настороженный взгляд.
— Оу… ты не один. Ну, что-ж, давай-ка, отправь девочку работать, а нам нужно так много обсудить, дорогой…и не только.
И подмигивает ему, облизываю полную нижнюю губу.
Ступор.
Перезагрузка программы. Мозги натужно поскрипывают в черепной коробке, пока сердце, расстрелянное в упор, истекает кровью.
Но оцепенение длится недолго.
Потому что все на свете лучше, чем то, когда тебя прилюдно валяют в грязи. Смеясь в лицо и улюлюкая. Я это уже проходила, добавки не хочу.