Чувства наизнанку
Шрифт:
— Лиана, я хотела бы уйти. Простите за эти слова, — зеркалю я ее. — но лучше правда, чем горькая ложь — мне не интересны ни вы, ни ваши россказни.
— Ой, да перестань, я понимаю твою обиду, но я-то здесь ни при чем. Другая на моем месте тебе волосы бы повыдергивала или еще что похуже сделала. Смекаешь? А я девочка добрая, понимающая и всепрощающая. Именно поэтому я стараюсь все утрясти мирно и по возможности без излишней драмы. Прими это все за жизненный опыт и не грусти. И, кстати, я могу подкинуть тебя домой, если хочешь.
— Единственное, что
— Отнюдь. Но, Таня, мне действительно жаль.
— А мне жаль вас, Лиана. Вас не любят и не уважают. Любовь не знает слово «измена», а если вы думаете иначе, то просто наивная дура. Взрослейте — вот тут вам удачи, она вам не помешает.
И я стремительно покинула теплый кожаный салон, вышагивая по тротуару как по ковровой дорожке. Ноги не идут, а пишут. Одна пишет, другая зачеркивает. Звезда!
Но уже за ближайшим поворотом я прикусила кулак. Внутренне прооралась. И только тогда набрала номер того, кто действительно умел вытягивать меня из задницы.
Два длинных гудка и трубку взяли.
— Алло.
— С…Стас! — снова зарыдала я в голос.
— Господи, Таня! Что случилось?
— Пожалуйста, помоги мне! Прошу тебя…
— Так! Где ты?
— Я…я не знаю…на Воробьевых горах…кажется…
— Сейчас буду. Жди!
И я ждала, оплакивая свою, хладнокровно убитую любовь. Выла, нещадно растирая грудь. Там кололо и жгло. Выедало внутренности, словно серной кислотой. И хотелось упасть замертво, чтобы больше не чувствовать ни-че-го!!!
Я хочу стать равнодушным роботом. Черт, я стану им!
Где-то посреди этого безумия промелькнула красная Tesla Гордеева, а потом и он сам появился перед моим, поплывшим от слез, взглядом.
— Кто? — прорычал Стас, — Хан?
— Потом, все потом. Пожалуйста, просто увези меня отсюда и побудь немного рядом. Мне нельзя сейчас одной, совсем нельзя…
— Пизда ему, Тань! — все больше гневался он, но мне сейчас не это было нужно.
— Стас! — умоляюще потянула я и Гордеев тут же кивнул, усаживая меня в прогретый салон.
А уже спустя полчаса я сидела на диване, закутавшись в одеяло, смотрела на своего лучшего друга и его девушку, плакала и крутила в руках стакан с термоядерным виски.
— Господи, Танюш, ну не молчи! Мы же за тебя волнуемся! — вскинула руками Арина и принялась капать в ложку корвалол.
Порцию мне. Порцию себе. Порцию своему парню.
— У него есть невеста, — все-таки выдавила я из себя.
— Что? — охнули ребята в унисон.
А меня прорвало. Я говорила и говорила, пытаясь вывалить из себя всю мучительную боль от предательства и всю грязь, что мне вылили в душу. Обо всем, что случилось между мной и Ханом. Обо всем, что он сотворил. И когда слова наконец-то иссякли, я бессильно опустила руки, окончательно смиряясь со своим поражением в этой игре без правил.
Меня сделали. Мастерски.
— Я его убью нахуй, — рявкнул Стас, а я только безучастно ему ответила.
— Мне плевать. Не марай руки.
Вот. И. Все!!!
Глава 24.
В голове что-то монотонно и противно звенит. Тарахтит. Попискивает натужно.
Ах, это будильник. Что ему надо? На работу? Ха-ха, очень смешно.
— Заткнись, — нажимаю я кнопку отключения и накрываюсь одеялом с головой.
Вчера мы все знатно напились. Под конец вечера рыдала уже не только я, но и Аринка. Ей, видите ли, было меня отчаянно жаль. Я же была ей благодарна за участие и вообще, но…жалость? Поверьте, оно самое отравляющее из всех средств поддержки, потому что значит только одно — у меня нет шансов на успех и никогда не было.
Ладно, я и это переживу.
Гоню прочь все мысли. Я подумаю о них позже.
Но стоит мне только погрузиться в блаженное забытье, как телефон с новой силой начинает изгаляться над моими растерзанными барабанными перепонками.
Опять будильник? Да он издевается что ли?
Но это был не будильник. Это был какой-то незнакомый мне номер, который я целенаправленно собиралась скинуть, но непослушные пальцы дрогнули, и я все-таки приняла звонок.
— Вот черт! — прошипела я, но тут же напряглась, услышав деловой и уверенный баритон.
— Татьяна Юрьевна?
— Да, это я.
— Утро, — и я отчетливо расслышала усмешку в его голосе, — не скажу, что доброе, но все же. Меня зовут Коваль Сергей Сергеевич. Я — начальник службы безопасности группы компаний «Лабра-Фортинет» и в ваших же интересах сотрудничать с нами, а не с полицией, которую мы обязательно будем вынуждены привлечь, если вы и дальше продолжите скрываться.
Сглотнула и тут же подскочила на кровати, судорожно потирая лоб. Какая служба безопасности? Какая полиция? Это что, первоапрельская шутка? На дворе сентябрь…
— Я вас не понимаю.
— Где вы сейчас находитесь, Татьяна Юрьевна?
И я тут же заторможенно назвала адрес квартиры Гордеева.
— У вас есть пятнадцать минут, чтобы собраться и выйти к ожидающей вас машине. В противном случае, мы дадим делу ход.
— Подождите! Какому еще делу?
Но в трубке уже послышались короткие гудки, и я с огромным подозрением воззрилась на телефон, а потом со всех ног кинулась в ванную, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. От завтрака и кофе отказалась. Вылетела из квартиры, черкнув ребятам на прощание пару слов благодарности, и тихонько прикрыла за собой дверь.
И вниз. А там у самых ворот уже стояла черная, полностью тонированная иномарка с логотипом компании, в которой я работала. И где-то здесь меня припечатало подозрение, что это Марк меня так выкурил, чтобы поговорить. Но стоит мне только подумать об этом, как из машины тут же выходит шкаф номер один и шкаф номер два.
Оба смотрят на меня словно роботы, безмолвно открывая передо мной дверь пассажирского сидения.
Что-то слишком много мебели в моей жизни в последнее время, не находите?